Гид перевела дыхание и продолжила:
– Скорее всего, среди работных людей из Смоленской губернии тоже было достаточно раскольников. Когда Екатерина решила засыпать ненужные каналы, они увидели для себя возможность сбежать от принудительного гибельного труда. Вполне возможно, что управляющие работами были подкуплены, а крупным сановникам достаточно было знать, что работа кипит. Многие из рабочих были мастерами своего дела и надёжно укрепили стены и пол туннеля камнями, а затем продлили ход в сторону набережной и кладбища.
– Зачем же им было укреплять туннель, если они собирались просто сбежать? – удивилась Дина.
– Хороший вопрос! – похвалила Мила. – Манычев предположил, что в те давние времена старообрядцы перед лицом постоянного преследования со стороны государства сплотились, как никогда. И работные люди не просто рыли путь к свободе, как граф Монте-Кристо, а, сбежав, продолжили работу на новых хозяев – своих единоверцев. Именно тогда возникло тайное объединение, решившее создать для братьев во Христе систему подземелий в столице Российской империи.
– Ого! – воскликнул Дмитрий. – Прямо смахивает на масонов.
– Возможно, – согласилась Мила, – только масоны во многих странах вели легальное существование, а раскольники, скорее, уподобились, тамплиерам, прячущимся от преследований инквизиции. Катакомбы могли служить как временным пристанищем для старообрядцев в бегах и системой скрытого общения посвящённых, так и тайным ходом для непредвиденного бегства. Так считал Манычев.
– «Так говорил Заратустра» – пошутил Крымов, а Лёха подхватил:
– Да уж: товарищ Манычев стал для нас всевидящим знайкой, вроде Саурона или Гендальфа.
Мила не смутилась:
– Так и есть: мы здесь, благодаря его исследованиям и запискам. Прислушайтесь, пожалуйста.
Увлёкшись беседой, экскурсанты довольно бодро шагали по камням подземелья, хотя ступни уставали от ходьбы по неровному полу. По совету гида все прислушались и уловили далёкий шум воды.
– Из-за того, что совсем рядом с нами находятся подземные воды и Нева, строителям подземелья пришлось усовершенствовать его залами с резервуарами. Туда! – скомандовала она.
Перед группой была арка, ведущая в большой круглый зал, внутри которого сразу за порогом виднелась чёрная спокойная вода: лишь иногда по её поверхности пробегала рябь.
– Огой! – крикнул Лёха, и стены бассейна отразили его голос. Вода вздрогнула и вновь оцепенела.
Между тем, шум водопада приближался.
– Мы у Кровавого ручья! – предупредила Мила. – Обходим здесь, возле меня.
Прямо поперёк коридора по каменному жёлобу бежал не очень быстрый, но полноводный ручеёк; слышно было, как чуть дальше вода низвергается с небольшого порога. Несмотря на то, что все смотрели себе под ноги, никто не ожидал коварства от экскурсовода. А зря: человек, подошедший к тому месту, на которое она указывала, поскальзывался на глине и летел вместе с водой вниз. К счастью, высота была не больше полуметра, и Мила подстраховывала очередную жертву. Подземелье огласилось визгом Дины, криками Макса и Крымова и сочными ругательствами Лёхи. Впрочем, все оценили этот природный аттракцион, как шутку, – сталкер даже не дала актрисе упасть, а мужчины были надёжно защищены от воды комбинезонами.
Когда все оглядели место приземления, стало понятно, отчего ручей назван кровавым: вода намыла целую косу красной глины, и на жёлтых комбинезонах отлично смотрелись «кровяные» пятна.
– Первая часть экскурсии подходит к концу, – раздалось в наушнике. – Мы приближаемся к набережной Лейтенанта Шмидта, где выйдем на поверхность, перекусим и перейдём Благовещенский мост.