«Самое время для тревожной музыки, — подумал Тильк, — будь это фильмом ужасов». Вздохнул:
— В восемь в «Лава-Кратере»?
— Хорошо. — Повесила трубку.
«Теперь ее не окажется на месте, — Тильк мрачно посмотрел на меркнущий экран телефона, — придётся выяснять, где живёт. Найдут мёртвой. И с двумя кольцами. И выясняй потом — какое настоящее».
Против ожиданий, Мирна дожидалась его в кафе. Она сидела, сцепив пальцы, и в красноватом свете лавовых ламп Тильк не сразу разглядел кольцо на руке.
— …понимаете? — Мирна заглянула ему в глаза.
Тильк понимающе кивнул, пытаясь вспомнить, о чём они говорили.
— Как вы познакомились? — спросил, так и не вспомнив.
— В сети, — Мирна поднесла стакан к губам, поставила, не отпив, обратно, — писали вместе фики на Криалора. Потом работали над книгой. А теперь…
— Всё будет хорошо, — возможно убедительней постарался сказать Тильк.
— Не будет, — Мирна всхлипнула. — Звонили из клиники. Итты больше нет.
Тильк глубоко вдохнул. «Кольцо! Кольцо!» — кричали вразнобой внутренние голоса.
— Чем я помогу помочь?
— В организации… ну…
— Похорон.
— Да.
— Помогу.
— Спасибо огромное.
Оба помолчали. Мирна поставила на стол контейнер с кольцом.
— Она бы хотела быть похороненной вместе с ним. Так мы останемся вместе.
«Вечными невестами», — мысленно прокомментировал Тильк. Вслух же благоразумно произнёс:
— Да, так будет правильно.
Он не знал, продолжит ли кольцо работу на руке мертвеца, однако был уверен, что долго с Иттой оно не пробудет. Слишком часто приходилось ему видеть, как служители морга красовались друг перед другом не принадлежавшими им украшениями. Удивительно, как много можно успеть в короткий промежуток между прощанием и погребением.
Близость госпиталя и кладбища, повод для неисчислимых шуток по всей округе, имела следствием двойное подчинение служителей морга: многие трудились санитарами в больнице, числясь одновременно могильщиками или разнорабочими на кладбище. С кем-то Тильк работал, других знал по имени, третьих — только в лицо. Сегодняшний могильщик был из последних.
Из-за близости выходных в похоронном бюро никого не осталось: двери заперты, коридор пуст, лишь из дальнего конца доносилась развесёлая музыка. Тильк стукнул костяшками по двери, заглянул внутрь. Санитар сидел за столом, подперев голову руками, и печально смотрел на полупустой стакан.
— Привет, — сказал Тильк.
— Чего хочешь?
— Кольцо.
— Какое кольцо?
— С похорон Итты Ирвик.
Санитар кивнул в одну сторону: — Лопата там, — кивнул в другую, — могила там. — Снова подпёр голову руками. — Развлекайся.
Тильк помахал в воздухе больничным пропуском.
— И чё?
Положил на стол купюру.
Санитар хмыкнул: — Взяток не берём.
— Хорошо, — пожал плечами Тильк, — Тогда бери лопату, пошли копать.
— Чё?
— Скоропостижная смерть, — мягко выговорил Тильк, изучая свои ногти, — вероятность особо опасной инфекции…
— Чё?
— …может потребовать эксгумации.
— Рабочий день полчаса как кончился. А на эксгумацию ордер нужен.
— «Особо опасная», — изобразил улыбку Тильк, — значит в любое время дня и ночи. Без всяких ордеров, по устному распоряжению медработника.
— Чё?
— Параграф семнадцать, — Тильк снял со стены пластифицированные листки министерского приказа, ткнул пальцем, — пункт три.
— Чё?
— И если в могиле не окажется кольца, — улыбка исчезла, — это может привести к большим неприятностям.
— Чё?
— Кольцо, говорю, давай.
— Ладно, ладно, — кольцо со звоном упало на стол.
— Сюда, пожалуйста, — Тильк открыл контейнер.
Санитар, тяжело дыша, пропихнул колечко внутрь.
— Благодарю за помощь, — Тильк кивнул, подобрал купюру со стола и стремительно вышел.
Закрывшись в кабинете, врач экипировался: халат, перчатки, защитные очки. Открыл крышку контейнера, тряхнул над стеклом. Кольцо весело зазвенело. Потянулся рукой, передумал, ухватил пинцетом.
Оно имело пепельный окрас. Волнистая бороздка делила его надвое, по обе стороны расходились сплетённые в хитрый узор нити. Испещрённое горбинками и впадинками, кольцо имело тот неотличимый от природного облик, которого тщетно добиваются иные мастера, пытаясь воспроизвести фактуру панциря моллюска или извив членистой многоножки.
«Что ж, понятно, что нашла в нём Итта. И все остальные».
Руки, конечно, чесались сделать рентгеновский снимок кольца или подложить его к инструментам в стерилизационную — под поток гамма-излучения, а то и вовсе распилить (расплавить в тигле, растворить царской водкой, расплющить под прессом), однако Тильк не спешил. От спешки удерживала злосчастная судьба ювелира наряду с неясным предчувствием того, что любая из попыток не принесёт удачи. Кроме того, не покидала с трудом оформившаяся в слова мысль: такая продуманная штука, как кольцо, не может не иметь защиты от чересчур пытливых умов, решивших проверить его на прочность.