Через сотню километров на горизонте появляется гигантская естественная «стена» — это уступ Великого Африканского разлома, или Рифтовой долины. Несколько миллионов лет тому назад на громадном протяжении Африканского материка пролегла трещина, окаймленная действующими вулканами. Большая часть их давно погасла, но и сейчас недалеко отсюда еще не спит вулкан Ленгаи, который местные жители называют «гора бога». Рифтовый разлом в Восточной Африке имеет две ветви — западную и восточную. Мы подъезжаем к восточной ветви этого разлома. Здесь он образован наклонным опусканием земной коры, поэтому возникла лишь одна стена, которая все выше вырастает перед нашими взорами, по мере того как дорога вьется меж холмов и приближает нас к поросшему густым зеленым лесом вулканическому обрыву.
Почти под самой стеной въезжаем в маленькое живописное селение Мтова-Мбу (на языке суахили — «комариный ручей»). Короткая прогулка по деревенскому базару, заполненному местными изделиями и утварью из тростника, рогоза, коры и плодов деревьев, — и дальше в путь. Там, где начинается извилистый подъем дороги вверх на уступ, мы сворачиваем налево и вскоре оказываемся перед въездом в национальный парк Маньяра, на пороге густого высокоствольного леса.
Национальный парк Маньяра (Лейк-Маньяра) невелик по площади, но насыщен животными. Он расположен на западном берегу оз. Маньяра, лежащего в углублении у подножия рифтового обрыва. Площадь его всего 8550 га. Территория парка протягивается узкой лентой между берегом озера и обрывом. Организован он в 1960 г. Нетерпеливо, больше из вежливости, осмотрев небольшой музей у входа в парк, мы спешим под полог густого леса, очень напоминающего настоящий тропический дождевой лес. Смешанный и разновеликий древостой образован сикоморой, тамариндом, колбасным деревом, пальмами. Густой подлесок и травостой делают лес труднопроходимым. Пожалуй, в отличие от дождевого леса здесь на стволах и ветвях деревьев очень мало эпифитов — влажность воздуха невысока. Чему же обязан своим появлением такой влажный лес в этом сравнительно сухом климате зоны саванн? Несомненно тем, что с вулканического лавового склона сбегает множество ручейков и речек, обильно питающих почву влагой в течение круглого года. Почвенные условия оказываются очень сходными с теми, что возникают в тропических дождевых лесах, но, поскольку воздух в сухой сезон беден влагой, эпифитам не удается заселить стволы и ветви деревьев.
Лес на берегу озера Маньяра довольно густой благодаря обилию рек и речушек
Фото А. Банникова
Первые крупные животные, которых мы замечаем сразу же после въезда в парк, — это семья бабуинов. Они явно ждут посетителей, надеясь на случайные подачки из окна автомобиля. Это строго запрещено, любая попытка подкормить животное в национальном парке карается довольно крупным штрафом. Животные в национальном парке должны оставаться дикими, иначе здесь возникнет зоопарк с полуручными животными. Но видимо, в отношении бабуинов это правило иногда нарушается, и теперь они терпеливо ждут, пока среди проезжающих окажется очередной «нарушитель». Правда, бабуины оказались единственными животными, которые проявили интерес к нам и пытались «войти в контакт». Кстати, такое общение, по свидетельству сопровождающего нас гида, небезопасно: увидев высунувшегося из окна человека с гостинцем в руках, бабуины нередко вцепляются в своего «благодетеля» и могут нанести серьезные раны.
В стаде бабуинов царит порядок и организованность. Самец, вожак стада, громадный и клыкастый, с пышной гривой — полноправный хозяин и быстро ставит на место любого члена стада, проявившего непослушание. Большую часть времени бабуины проводят на земле, кочуя по территории, занятой стадом, собирая корм в виде мелких беспозвоночных — насекомых, их личинок, пауков, моллюсков, а также разоряют гнезда птиц, поедая птенцов и яйца, лакомятся фруктами, листвой и корнями различных растений. На деревья они забираются во время отдыха и ночного сна, а также за висящими плодами.
Глядя на этих обезьян, легко убедиться, что для превращения обезьяны в человека ей вовсе недостаточно спуститься на землю. В глубине тропического леса, среди густых зарослей, видны темные спины слонов: они подтягивают хоботами ветви деревьев и срывают листву, зажимая и протаскивая ветвь между хоботом и клыками Близ дороги на небольшой поляне пасутся шлемоносные цесарки — крупные куриные птицы с ярким пятнисто-синим оперением. На голове у этих птиц имеется роговой вырост в виде древнеримского шлема.
Высоко в ветвях прячутся, завидя приближающуюся машину, чернолицые мартышки. Эти изящные длиннохвостые обезьяны в отличие от бабуинов проводят почти все время на деревьях.
Дорога пересекает очередную речку и приближается к обрыву. Отсюда видно, что крутой склон, почти недоступный для человека, покрыт громадными валунами, порос густым колючим кустарником, и лишь кое-где, словно одинокие великаны, возвышаются громадные кряжистые баобабы. Но что это? На таком, казалось бы, неприступном склоне мы замечаем… стадо слонов! Они неспешно поднимаются вверх, продираясь сквозь заросли и обходя громадные валуны. Оказывается, слоны могут быть искусными альпинистами.
Вскоре мы вновь отдаляемся от обрыва и выезжаем на открытое место, где ручьи, стекающие со склона, образуют обширное болото, поросшее тростником и рогозом. Уже издалека на окраине болота замечаем черную массу тучных тел: здесь отдыхают в мокром иле несколько сот буйволов. Флегматичные животные заняты пережевыванием жвачки, в то время как на их спинах и перед самым носом снуют малые белые цапли, склевывая мух и других насекомых. При нашем приближении несколько буйволов поднимаются на ноги, а стая цапель взмывает в воздух. Но большая часть стада продолжает спокойно лежать; видимо, они уже знают, что здесь никто не посмеет их беспокоить.
Шлемоносные цесарки очень красивы
Фото Н. Дроздова
Местность снова становится более сухой, и перед нами открывается разреженный лес из пальм-фениксов и желтокорой акации. Большая часть пальм имеет вид зеленых пышных кущ — основной ствол еще не поднял крону над поверхностью земли, зато желтокорые акации возвышаются над ними, и желтовато-зеленые ветви простираются высоко, давая разреженную тень. Дерево это имеет еще название «дерево желтой лихорадки» — в прошлом веке думали, что оно служит источником малярии. На одном из деревьев, на самой вершине, видно громоздкое гнездо белоспинного грифа.
На берегах озера Маньяро много диких буйволов. обычно держащихся большими стадами
На открытых участках берега озера Маньяра много жирафов.
Фото А. Банникова
На открытых местах мирно пасутся группы зебр, у кустарников держатся стайки изящных антилоп импала, у самой дороги парочка жирафов тянет длинные шеи, доставая листву акаций. Здесь же пасется одинокий слон — все это буквально умещается в одном кадре в объективе фотоаппарата. Такое обилие и разнообразие животных обеспечено богатством растительности и постоянным источником воды. Недаром в первой половине нынешнего века побережье оз. Маньяра привлекало охотников за крупной дичью.
К слону приходится приближаться с осторожностью — это, пожалуй, одно из немногих животных Африки, в присутствии которого не чувствуешь себя в безопасности даже внутри автомобиля. Даже буйвол и носорог, нападая на машину, могут лишь слегка помять кузов. А слон… если этот гигант разгневается, то он может перевернуть автомобиль и добраться до пассажиров. Шофер останавливается неподалеку от слона, отдыхающего в тени акации, но предусмотрительно не выключает мотор. И как только сонные маленькие глазки слона загораются раздражением и он делает несколько шагов в нашу сторону, водитель быстро набирает скорость, и мы оставляем гиганта в покое.