Наконец серпантин выводит нас на гребень кратера, и, выйдя из машины, мы застываем в изумлении перед открывшейся панорамой. Гигантская чаша кратера, слегка окутанная по краям утренней дымкой, лежит у наших ног. Круто вниз обрывается поросший густым кустарником склон, глубоко внизу — плоское днище зеленовато-серого цвета с несколькими темно-зелеными пятнами лесных островков и белесой поверхностью озера. А вдаль дугой по горизонту уходит стена кратера, и противоположный край едва просматривается в сероватой мгле.
Трудно себе представить, что вся эта чаша диаметром около 20 км и глубиной в 600 м была когда-то жерлом огнедышащего вулкана. Однако так и было 5–7 млн. лет назад, когда конический вулкан Нгоронгоро рухнул, образовав округлую кальдеру, заполненную пылающей лавой. Постепенно остывая, эта лава сформировала плоское днище Нгоронгоро, а невысокие холмы на горизонтальной равнине остались свидетелями последних конвульсий умирающего вулкана. Теперь же на дне гигантского кратера простираются травянистые саванны, акациевые леса, со склонов сбегают ручьи и образуют мелководное илистое озеро. Мы сейчас находимся на высоте около 2400 м над уровнем моря, а днище внизу под нами лежит на высоте примерно 1800 м.
На гребне кратера в нескольких шагах от дороги — скромный памятник — пирамида, сложенная из гранитных камней с надписью: «Михаэль Гржимек. 12. 4. 1934 —10. 1. 1959. Он отдал все, что имел, даже свою жизнь, за то, чтобы сохранить диких животных Африки».
Долго стоим в раздумье, вспоминая великолепный фильм и его отца — неутомимого борца за охрану природы Африки, продолжающего и сейчас это благородное дело.
Чтобы спуститься в кратер, нам приходится проехать по гребню более 25 км, сменить комфортабельный микроавтобус на неуклюжий, но мощный лендровер с двумя ведущими осями и лишь затем двинуться вниз по крутому каменистому серпантину.
Сухой склон, усыпанный крупными валунами, порос колючим кустарником и живописными канделябровыми молочаями, внешне напоминающими гигантские мексиканские кактусы. Темно-зеленые ветви молочаев, вооруженные мощными колючками, дугообразно загибаются вверх, и концы их украшены розовыми соцветиями.
Как только лендровер, преодолев каменистый спуск, выезжает на открытую травянистую равнину, мы оказываемся среди пасущихся гну, зебр, антилоп Томсона. Группы антилоп гну по 20–50 голов либо бредут цепочкой по степи, сопровождаемые несколькими зебрами, либо стоят на месте, внимательно разглядывая нас. Некоторые из них отдыхают, лежа в траве. Сквозь стадо гну медленно бредет гиена, останавливается, чтобы принять пылевую ванну. Среди высокой травы прячется дрофа, вытянув шею и следя за нашим приближением. Между ногами антилоп беспокойно снует пара пегих чибисов — видимо, поблизости находится их кладка, и нужно защитить ее от чужих копыт.
Из кустов выходят три зебры…
На гребне кратера Нгоронгоро скромный памятник Михаэлю Гржимеку.
Фото А. Банникова
Вдали направо видны приземистые хижины масаев, окруженные забором из колючих веток кустарников. Несколько молодых воинов в темно-красных туниках, вооруженные длинными копьями, выгоняют на пастбище свое стадо. Внутри кратера имеется несколько поселений масаев, и хотя они не охотятся на диких животных, но масайский домашний скот создает определенную конкуренцию травоядным копытным в использовании пастбищ. Увеличение поголовья скота у масаев создает новые проблемы в сохранении природного равновесия. Подъехав к берегу озера, неожиданно обнаруживаем здесь тысячные стаи ярко-розовых фламинго, бредущих по прибрежному мелководью. Смешанные стаи образованы двумя видами фламинго — большим и малым. Они отличаются и разной интенсивностью окраски: малый фламинго заметно ярче. Отдельные группы фламинго то и дело перелетают с места на место, и в полете розовый цвет эффектно оттеняется чернотой маховых перьев.
На открытом равнине дна кратера много пасущихся антилоп.
Фото А. Банникова
По отмели уныло бродят несколько чепрачных шакалов в поисках пищи. Мы уже собрались посочувствовать этим жалким существам, промышляющим остатками чужого обеда, как тут же неожиданно стали свидетелями их активной охоты. Вот один из них мелкой трусцой постепенно, по дуге, приближается к стае фламинго, с подчеркнутым безразличием смотря в противоположную сторону от стаи. И вдруг, уже оказавшись в нескольких десятках метров, шакал резко повернулся и стремглав бросился по мелкой воде прямо на кормившихся птиц. Испуганные фламинго неуклюже взлетели, но шакал высоко подпрыгнул и уже в воздухе схватил одну из взлетевших птиц и вместе с ней упал наземь. К удачливому охотнику бросились его соплеменники и через несколько минут разорвали птицу на куски. Подоспевшей гиене также удалось ухватить лакомый кусочек от шакальего пиршества.
Объезжая берег озера, мы попадаем в заболоченную низину, образовавшуюся на месте впадения р. Мунге. Среди зарослей болотной растительности сверкают маленькие озерки, на которых плавают утки и грациозно вышагивают венценосные журавли; здесь же в тростниках бродит парочка священных ибисов, а на соседнем плесе — три десятка нильских гусей и несколько лысух. На берегу реки отдыхает старый лев с роскошной черной гривой. Подъехав ближе, замечаем, что черная грива усеяна светло-бурыми точками — это полчища мух цеце досаждают могучему зверю.
Самые многочисленные обитатели Нгоронгоро — газели Томсона
Чепрачный шакал — обычный хищник в Нгоромгоро
Фото А. Банникова
После заболоченной низменности вновь выезжаем в открытую сухую саванну, и нас еще более поражает обилие копытных. Тысячное стадо гну вдали движется громадной лентой, и ветер поднимает высоко в небо шлейф пыли из-под копыт. Сколько же их здесь, в этом гигантском «Ноевом ковчеге»? По многократным подсчетам с самолета, на дне кратера, на площади около 264 кв. км, обитает около 14 тыс. гну, около 5 тыс. зебр, около 3 тыс. антилоп Томсона. Общее количество крупных копытных в кратере составляет около 22 тыс. голов. В открытой саванне издалека видны тучные темно-серые носороги. Парочка носорогов спокойно пасется и не обращает внимания на подъехавшую машину. Зато одиночный самец быстро приходит в раздражение и, разбежавшись, с топотом устремляется к машине. Однако перед самой машиной он грузно тормозит и, смешно задрав вверх маленький хвостик, смущенно отбегает назад.
Еще немного дальше в траве лежит на боку самка носорога и кормит молоком детеныша, у которого вместо рога пока еще лишь небольшая тупая шишка. Всего в кратере, согласно учетам, постоянно живут около 100 носорогов, но далеко не все они держатся на открытой равнине, многие предпочитают пастись в кустарниках нижней части склонов. Вновь приближаемся к берегу озера, но уже с другой стороны.
