— Нет, как-то не задумывалась.
— Совсем?..
— Совсем.
Филипп недоуменно пожал плечами и опять устремил взгляд на столик, где сидели родители с детьми.
— А я думал!.. Мне, например, этого очень не хватает.
Столь неожиданное признание поразило ее.
— Ты, наверное, скучаешь по дочери? — спросила Элизабет.
— Конечно, скучаю.
— Но вы видитесь, надеюсь?
— Не так часто, к сожалению. Я тоскую, если ее долго нет рядом… А тебе не хочется иметь детей?
— Нет, не особенно… — Опять ей пришлось контролировать свое лицо, скрывать эмоции. А когда Филипп удивленно поднял брови, она добавила для полной ясности: — Я… не слишком люблю ребятишек.
То, что случилось в следующий момент, будто нарочно произошло, дабы она подтвердила свои слова.
Отец семейства поднялся и пошел через двор, направляясь, возможно, в туалет, расположенный внутри ресторана, и не заметил, как его маленький сынишка соскочил со стула и кинулся следом.
— Папа!
Элизабет и Филипп обернулись. Проносясь мимо них, мальчуган споткнулся, потерял равновесие. С быстротой молнии Филипп кинулся к нему и подхватил ребенка прежде, чем тот шлепнулся.
— Не так быстро, молодой человек, иначе попадете в аварию. — Филипп, потрепав мальчика по голове, опустил на землю. — Иди потихоньку, а то батарейки сядут.
Это было естественной реакцией, и Элизабет оказалась на волосок от того, чтобы сделать то же самое. Ей хотелось помочь малышу, однако она сдержалась, даже не двинулась с места, знала — вряд ли Филиппу ее безучастность понравится, но того и добивалась: если почувствует его антипатию, ей станет спокойнее.
— Я вижу, ты не изменилась. — Он улыбнулся, как ей показалось, с сожалением, и добавил: — Моя одинокая снежная королева…
На том их трапеза закончилась.
— Вот ты и приехала, — сказал Филипп, когда они остановились у ворот виллы. — У меня еще есть дела, не могу опоздать, извини.
Элизабет вздохнула с облегчением, как только машина развернулась и скрылась из виду. Наконец-то сбылось то, о чем она мечтала, — осталась в одиночестве.
Она быстро поднялась наверх, переоделась в купальник, забыв о своем первоначальном плане позвонить в отель и снять комнату. Лучше плавать, пока не устанет, тогда, возможно, успокоится и сумеет привести в порядок свои эмоции. Ярость, боль, безнадежная тоска охватили ее.
Во всем виноват Филипп. Чувства, которыми давно научилась управлять, неожиданно вышли из-под контроля, и она ничего не могла с собой поделать.
Элизабет побежала на пляж, бросилась в воду.
Около берега вода была теплой, но чем дальше, тем становилась холоднее. Элизабет было все равно. Она сосредоточилась только на ритме гребков. Вдох-выдох, вдох…
Сначала Элизабет не придала значения легкой рези в желудке. Однако второй приступ оказался сильнее, подступил и третий. Элизабет судорожно хватала воздух. Нельзя плавать сразу после еды, лихорадочно думала она, двигаясь к берегу медленно и осторожно. Но приступы усилились, дышать становилось все труднее. Элизабет кляла себя за глупость. Может быть, если расслабиться и пару минут передохнуть, боль стихнет? Неожиданно сквозь толщу воды она заметила гряду камней — вот ее спасение. Одной ногой сумела опереться на что-то твердое, теперь попыталась ступить второй. И тут… как будто тысяча раскаленных иголок вонзились в ступню. Элизабет запаниковала, бросилась прочь от каменной западни. Боль в желудке вернулась с удвоенной силой, нога нестерпимо горела. Она уже трудом держалась на поверхности. Следующий приступ судорог сковал ее. Элизабет захлебывалась, теряя последние силы. Она поняла, что тонет. Какая нелепая смерть…
Глава 6
В этот самый момент чьи-то руки обхватили ее и вытолкнули на поверхность.
— Дыши глубже, плыви, плыви, черт побери!
Элизабет была уверена, что ее спаситель — Филипп, хотя не видела его лица. Сильные руки, поддерживавшие ее, не могли принадлежать никому другому, а раз он рядом, ей больше ничто не угрожает.
Постепенно страх улетучивался. Она дышала полными легкими. Наконец они достигли мелководья.
Элизабет никогда не думала, что признательность может быть столь всеохватной: благодарные слезы градом катились из ее глаз.
— Потерпи, сейчас доберемся до дома и посмотрим, что с тобой, — ласково уговаривал Филипп, неся ее на руках через пляж.
Она не могла вымолвить ни слова, состояние было скверным, трясло как в лихорадке. Обессиленная, Элизабет уронила голову ему на плечо.