«И да, и нет», — хотела сказать Римма, но сказала:
— Просто плохо себя чувствую, голова разболелась.
— Слушай, езжай домой. Я сама управлюсь. — Светлана присела возле нее на корточки, преданно посмотрела в глаза. — Сегодня все равно по случаю Рождества раньше закроемся. Давай, дуй домой.
Римма молча набросила куртку и через минуту стояла на улице. Морозный воздух освежил, притупил головную боль. В висках уже не стучало, а лишь слегка покалывало. Но рассеянность в мыслях осталась. Рука в кармане продолжала нащупывать коробочку с сережками, она его Светке так и не показала. Потом. Все потом. А сейчас быстрее домой, принять горячую ванну. Она прошла метров сто, когда сообразила, что оставила в кафе сумочку с деньгами и проездным на метро. Пришлось возвращаться.
Светка как раз обслуживала нового клиента — выставляла на его столик шашлык, соусницу и нарезанный лаваш.
— Ты чего вернулась? — вскинула она на вошедшую подругу свои большущие глаза. В них еще не погас озорной огонек — видимо, успела поболтать с приятным посетителем.
Римма отметила только, что мужчина был довольно высок и стильно одет: черное кашемировое пальто, дорогой шарф, рядом на стуле черный кожаный портфель.
— Сумку забыла, — ответила она, — а в ней проездной.
— Извините, я сейчас, — с любезной улыбкой обратилась Светлана к клиенту. И уже Римме: — Подожди, я принесу.
Они повернулись вместе. Светка, чтобы отойти, спиной. Мужчина — лицом к Римме.
Она не сразу поймала на себе его взгляд — все еще думала о своем. Но что-то, какое-то шестое чувство, подсказало, что ее разглядывают. Разглядывают в упор, до неприличия, ни капельки не стесняясь. Она отреагировала мгновенно, уже готовясь испепелить наглого клиента одними глазами…
Всего несколько мгновений, которые показались Римме вечностью, они смотрели друг на друга. В одно из этих коротких мгновений ей подумалось, что у нее наступила крайняя стадия нервного расстройства, сопровождающаяся галлюцинациями. Этого не могло быть. Именно сегодня, именно сейчас просто не могло быть.
— Здравствуй, Римма, — первым сказал он, сказал тихо, словно боялся, что она сейчас возьмет и упорхнет, подобно вспугнутой случайно птице.
Она продолжала стоять, не в силах поверить в то, что случилось. Целая лавина чувств, мыслей и бог знает чего еще пронеслась в голове, сделала что-то непонятное, совершенно непостижимое с телом. Оно вдруг перестало слушаться, будто стало существовать само по себе, отдельно от сознания. А сознание точно издевалось над ней: «Этого не может быть… Но разве именно не на это ты и надеялась?»
— Ты… я…
Он уже стоял перед ней. Живой, самый настоящий, не мираж и не плод больного воображения. Он притянул ее к себе и коснулся губами выбившейся на лоб пряди.
— Как же я рад тебя видеть, малыш…
Вернувшаяся с сумочкой Светка только часто заморгала и покачала головой. И конечно, не удержалась от комментария:
— Так не бывает!
5
На Старом Арбате, куда Виктор повез ее, царила атмосфера праздника. Лотки с безделушками и сувенирами, разукрашенные киоски, магазинчики и кафетерии, продающие свои творения художники — все удовольствия, только плати. Они с Виктором пробирались в этой галдящей и кричащей праздной толпе, как школьники, взявшись за руки. Смеялись, когда какой-нибудь бойкий торговец пытался продать им очередную безделицу. Виктор все-таки одну купил, не устоял.
— Держи! — Протянул приобретение Римме. — На память о сегодняшнем дне.
Она с интересом разглядывала сувенир-игрушку и не могла сдержать смех. Вырезанные из дерева дед и медведь сидели на бревне-подставке друг напротив друга и по очереди молотили по пню топорами, стоило лишь подергать за рычажки.
— Идем. — Он увлек ее вперед. — Думаю, нам есть о чем поговорить.
Им действительно было что сказать друг другу. В кафе, куда они зашли, Виктор заказал пиццу и кофе. Нужно бы, конечно, отметить их невероятную встречу чем-нибудь покрепче, но он был за рулем. Темносиний «БМВ», на котором они приехали, остался на стоянке недалеко от метро.
Римма рассказала почти все: как не смогла отыскать его по телефону, как не поступила в театральное, как решила остаться в Москве и устроилась работать к подруге. Упомянула, смеясь, и об одиночных блужданиях по Москве, в надежде случайно пересечься с ним. Умолчала только о своей беременности. Он слушал ее внимательно, не перебивая, маленькими глотками отпивая горячий ароматный напиток.
— А что ты делал, когда в августе все это грянуло? — поинтересовалась она, закончив свою историю.