Выбрать главу

Вскоре, зайдя в сельский клуб, Алексей увидал там свежий номер стенгазеты, где помещён был новый рисунок Андрея Прокушева. Рисунок тот изображал сельского письмоносца. Он бодро летел на крыльях, а на шее у него висела сумка, из которой торчали письма и газеты. Внизу можно было прочесть четверостишие уже известного нам сельского поэта:

Над тайгой лечу зелёной,Что мне ямы, впадины, —Потому как почтальонуНынче крылья дадены!

Однако нужно заметить, что мать Алексея, отправляясь на разноску почты, крыльями никогда не пользовалась. Впрочем, скоро она вышла на пенсию.

Что касается Кати, то она, после того как крылья прошли испытание, изредка летала на них, но относилась к ним с какой-то тайной боязнью. Не то чтоб она боялась разбиться – нет, совсем нет. Просто её безотчётно тревожило то маленькое ржаво-красное пятнышко на правом крыле.

Да и сам Алексей Возможный тоже редко пользовался крыльями. Характер его несколько изменился, он теперь часто бывал грустным. К этому времени относится такая запись в дневнике: «В сущности, формула движения машущего крыла настолько проста, что только случайность помешала людям открыть её в предшествующие века. Я не чувствую себя победителем. Я чувствую себя неопытным, но самонадеянным стрелком, случайно попавшим в яблочко… Вся мишень испещрена попаданьями возле этого яблочка, и видно, что стрелки были опытные и меткие, но им просто не везло. Стрелки давно умерли, а мишень осталась, пришёл я и попал в цель. Но это была их цель! Я – запоздалый стрелок».

10. Дорожные встречи

Теперь на имя Алексея Потаповича Возможного шло много писем. Его сослуживцы, беззлобно подшучивая над ним, утверждали, что он нарочно поступил работать на почту, дабы получать корреспонденцию, так сказать, не отходя от рабочего места. В письмах люди спрашивали, скоро ли будет налажено массовое производство крыльев, какова будет их цена, и задавали много других вопросов.

Всё это привело Алексея к мысли, что пора поднять вопрос о широком выпуске крыльев, с тем чтобы промышленность смогла удовлетворить намечающийся спрос на них. Посовещавшись с Катей, он взял в отделении связи отпуск за свой счёт и направился в центр. Катя проводила его до районного города, где он сел в поезд. С ним был небольшой чемодан и крылья в чехле из водоотталкивающей ткани. Чехол этот сшила Катя.

В купе уже сидело три человека. Они ехали, как оказалось, на слёт изобретателей-переростков в областной город. Их имена не дошли до нас, поэтому я для удобства буду именовать их Брюнет, Рыжий и Старикан.

Увидав чехол, Брюнет спросил у Алексея, что в нём такое.

– Крылья машущие для индивидуального полёта, – ответил Алексей.

– Ну кому теперь нужны крылья! – воскликнул Брюнет. – Кругом полно самолётов! Я ведь знаю, что надо изобретать и чего не надо. Я изобрёл антиалкогольный ящик для хранения денег. Я хочу его зарегистрировать под девизом: «Сезам – не открывайся!» – С этими словами Брюнет выдвинул из-под сиденья небольшой железный сундучок. На нём, очевидно рукой изобретателя, был выведен зелёной масляной краской стишок: