У колдуна была бледная кожа, он был худым, а его волосы на голове, выше лба напоминали волосяной взрыв, остальные же волосы тянулись к небу. Было у него сходство с Вальтом, это несомненно, но он был одет в штаны и накидку из паучьей нити, которая была почти тёмно-бурого света, как запёкшаяся кровь.
Колдун поднялся с трона и двинулся к Бруту, тот выстрелил в него несколько раз но колдун встал в стойку, поймал все пять зарядов и отправил их обратно. Он даже не прикоснулся к зарядам, просто они одновременно застыли перед ним, как статуи, а потом развернулись к Бруту. Тэс был ловок и он успел отпрыгнут в сторону, но один из зарядов уничтожил бластер и теперь из него нельзя было стрелять. Брут откинул бластер и уже достал нож, как вдруг в зале раздался голос
– Здравствуй Ман. – сказал волшебник и этим он проиграл всё своё преимущество.
Ман Аркхолд повернулся и Брут успел бросить в него нож, который попал в ногу, нож должен был убить колдуна, но рука тэса в последний момент дёрнулась и пронзилась болью. Тэс подбежал к колдуну сзади, но тот легко разоружил его и перебросил через себя. Настоящий тэс по мнению Мика, как ниндзя и этот ниндзя почти всегда приземляется на ноги. Брут приземлился на ноги, и теперь он стоял рядом с Миком и Вальтом, а напротив них колдун. Мик чувствовал запах зла и смрада, который исходил от колдуна, как будто бы он сейчас сам умрёт или уже умер. Нет, это был не отец волшебника, это был его брат.
– Зачем ты убил нашу мать, Ман? – задал вопрос волшебник, Буп уже рычал и хотел разорвать колдуна в клочки.
– Только через страдания Запределье станет сильным, – холодно ответил колдун.
– Это же бред, Вальт, ты сам-то это понимаешь, – в голове волшебника раздался голос Мика.
– Он колдун и считает, что правда на его стороне, – так же мысленно ответил ему волшебник. После этого колдун вытащил нож из ноги и бросил его в окно, окно разбилось, и занавески на миг колыхнулись от ветра.
– Твоего брата давно уже нет в живых, волшебник, – сказал он, но потом его лицо как-то странно дёрнулось и изо рта вырвалось что-то вроде – Нтак, жив, не убвл!
У него явно съехала крыша – подумал Мик – И съехала она уже давно и серьёзно, вот кого надо было отправить в психушку. Но в голову Мика закралось сомнение
– А может Ман действительно ещё жив.
В этот момент колдун на мгновение замешкался, и Брут успел схватить два ножа и напасть на него. Раньше он умел работать в команде, но теперь он только подмигнул Мику и ударил, от первого удара ножом колдун увернулся, тогда Брут ударил его кулаком, от этого удара он повалился на пол. Колдун тоже был быстрым, но похоже, что Брут передвигался быстрее. Рука колдуна прошла мимо, и он успел за неё ухватиться и повалить своего врага второй раз. После этого он ударил колдуна локтем, который был одет в серебряный плащ, но колдун дёрнулся и удар переломал ему руку в двух местах. Брут занёс нож, но колдун пробормотал какое-то заклинание и из его руки вырвался тёмный луч, который был больше похож на груду сто летней, рваной одежды из которой связали верёвочку, кроме того эта одежда была чёрной. Луч попал тэсу в грудь, и его откинуло метров на пять
– Никто и никогда не испытывал тёмный луч на людях, – провозгласил колдун.
Адреналин полностью погасил боль, и Брут даже успел подняться и снова броситься на колдуна, но успел услышать только его слова – Тёмный луч полностью уничтожает человека, от него ничего не остаётся. И Брут вместе со своим серебряным плащом растворился в воздухе, как дым. Колдун был так поглощён этим зрелищем, что не услышал, как Вальт крикнул
– Вперёд, Буп, убей его! Громадный пёс бросился на него и вцепился в сломанную руку.
– Уйди, проклятый пёс, – крикнул колдун и успел ударить Бупа каким-то заклинанием, когда тот отхватил ему руку и три пальца второй. Откушенная рука плюхнулась на пол, словно это было желе, а не рука живого человека. Бупа колдун откинул и тот ударился о колонну, после этого он поспешил отползти за неё.
Даже когда колдуну откусили левую руку и пальцы на правой, кровь не хлынула водопадом, а только несколько раз капнула на пол, нет, это была не кровь, а сине-чёрно-красная жижа, которая и текла-то нехотя, как огромный слизень, что засиделся под какой-нибудь доской.