— Только по вечерам, Ян. Днем проблем обычно не возникает, — с широкой улыбкой отозвался О-Скар.
— Вечера положено проводить у домашнего очага. Наверное, в этом и заключается разница.
— Наверное. Но я должен откровенно тебе признаться, что я глубоко поражен тем, как ты научился управлять политическими структурами. Порой мне кажется даже, что ты без труда мог бы достать Сируса. Да, кстати, ты поддерживаешь Меррил Фримана и финансовые синдикаты?
— В общих чертах, да, — мягко ответил Маккензи. — Финансовые круги опасаются, что я одобрю план, предложенный группой общественной полезности, направленный на создание сети децентрализованных генераторов мощностей, поскольку это будет способствовать усилению обороны. Но если я так поступлю, то выпущенные ими облигации, гарантирующие выплату страховок по существующим уже станциям Джига, никогда не будут обеспечены денежным эквивалентом. Таким образом я понял, что в их интересах пожертвовать деньги на строительство новых ангаров для Полетного Корпуса в обмен на гарантированный возврат вложений. Понятно?
— Но я полагал, что ты принял решение утвердить децентрализацию.
Маккензи лишь улыбнулся.
— Правильно. Но время его исполнения — вот в чем вся штука. Этому можно научиться только в Запределье, потому что там у тебя полно времени, которое ты не знаешь, куда девать.
Он с удовлетворением присвистнул.
— Мне кажется, что Красный Утес мог бы использовать сокращенную систему потребления мощностей, тогда существовало бы словно две линии потребления: одна для гражданского населения, а другая для военных нужд.
О-Скар начал было что-то говорить в ответ, но в этот момент к ним приблизился бармен, и Маккензи громко позвал его:
— Два виски с содовой, пожалуйста.
Барменом работала большая, похожая на глупую корову женщина с мелкими светлыми кудряшками и молочно-белой кожей. Она казалась усталой.
— Что, время очень медленно тянется сегодня, а? — спросил ее Маккензи.
— Не медленнее, чем обычно в это время, — ответила она. — Так вы просили два виски с содовой?
Маккензи кивнул в ответ. Он попытался представить себе, какой могла бы быть эта женщина, если бы ее вдруг переполнили эмоции. Наверное, у нее климакс или размолвка с любовником. Она сильно смахивала на тот тип женщин, который вообще считал секс пустой тратой времени.
— Как ты думаешь, она славянка?
— Не знаю, — отозвался О-Скар. — А какая тебе разница?
— Может быть, она знает Светлу.
— Господи, опомнись. Ей что-то около тридцати, а Светла моложе тебя на один-два года. Даже если принимать во внимание разницу во времени, которую вы испытываете в Запределье из-за влияния относительности, эта девица никак не может быть с ней знакома.
Маккензи вздрогнул.
— Думаю, ты прав. Сам не знаю, почему мне пришла в голову эта мысль.
— Потому что Стоковик вот уже три дня как улетела, а ты мучаешься, как та дворняга в жаркий день, хотя я совершенно не понимаю причины страданий.
Маккензи внимательно изучал мокрое пятно на стойке бара. Он вдруг вспомнил, как ему было больно, когда он заметил ее интерес к Хара Мону. Сейчас она была с этим мужчиной в далеком космосе. И эта мысль жгла его сознание днем и ночью.
— Когда она рядом, я как-то лучше себя чувствую. Что еще я могу тебе сказать?
— Полагаю, что твое объяснение грешит явной поверхностностью. Вас связывает голая техника и ничего кроме того?
Маккензи повернулся к либонийцу и испытующе посмотрел в его антрацитовые глаза.
— Поначалу это скорее всего так и было. И мы почти разошлись, даже не научившись по-настоящему заботиться друг о друге. Но сейчас все было совершенно по-другому. Этот… ах… феномен многое изменил. Мы общались друг с другом таким способом, который ты даже не можешь себе представить. И это ее напугало.
Вернулась барменша с их выпивкой.
— С вас пять кредиток.
— Подай счет, дорогуша, — попросил ее Маккензи. Она кивнула, положила на стойку чек и направилась к журналу фиксации продаж.
О-Скар продолжал:
— Мне кажется, что в этом мире мало что может испугать Светлу Стоковик.
— Она многое испытала.
— А если это так, то я не понимаю, почему ты так настойчиво стонешь в ее отсутствие. Ты теперь на коне. А вокруг полно более доступных женщин, которые прибегут к тебе по первому сигналу.
Маккензи был застигнут врасплох.
— Ты что, серьезно? И кто же это, например?
Он, кривляясь, начал рассматривать пары в глубине зала.
— Что-то не видно, чтобы кто-то здесь пожирал меня глазами.