— Маккензи, я говорю совершенно серьезно. Инайю, например. У тебя могло бы с ней что-нибудь получиться. Она очень красивая женщина и чрезвычайно к тебе привязана.
— Ха, Инайю! Да она меня терпеть не может!
— Она чувствует, что ты не любишь нихонианцев. Но это только еще усиливает ее чувства.
— Я себя нормально чувствую с нихонианцами. На самом деле мне очень нравится Инайю. Но не надо преувеличивать ее ко мне отношение. Она по-прежнему работает на Сируса Магнума. Всего лишь защищает свои интересы.
О-Скар ничего не сказал в ответ. Он сделал глоток виски. Только после этого он заговорил вновь:
— Я не могу сказать, насколько это правда, но одно я знаю точно: она очень серьезно относится к тебе. Поэтому когда я вижу, как она тебя обхаживает, чуть ли пылинки с тебя не сдувает, меня это огорчает.
— Заботливость — в характере нихонианцев. Они впитывают с молоком матери потребность заботиться о ком-то… в вежливой форме.
— Глупости, — возмущенно на повышенных тонах ответил ему О-Скар. — Она не раздумывая отдалась бы тебе, сделай ты такой намек… вежливо. И она бы осталась с тобой, а не посылала бы тебя куда подальше, когда у нее плохое настроение, как делает Стоковик.
Раздражение Маккензи усилилось.
— Давай не будем говорить о Светле, ладно? Таня ведь с тобой тоже не очень нежна, не так ли?
О-Скар удивленно взглянул на него.
— Это не одно и то же. Мы никогда не были с ней любовниками, только добрыми друзьями.
— Тогда почему же она попросилась назад на Эктэлон, как только поправилась, вместо того, чтобы пойти в разведку, как того хотел ты?
Теперь глаза О-Скара горели.
— Она великая женщина, Маккензи. Она высокая и необыкновенно сильная, но она олицетворяет само совершенство во всех отношениях. Во всяком случае, она была такой, пока в нее не попала эта проклятая лазерная пушка. Ей практически реконструировали бедра и таз. Она никогда не сможет иметь детей и стыдится своего тела. Она чувствует себя изуродованной. Она не верит в то, что я… — лицо О-Скара наполнилось грустью, никогда прежде не виданной Маккензи. — Ей нужно время, чтобы свыкнуться мыслью с тем, что произошло, — наконец грустно заключил он.
В ночь, когда на их лагерь напала Ван Сандер, героизм Тани спас оборонявшихся. Но либонийцы превыше всего ставили многодетные семьи, и теперь она должна была стать для О-Скара еще одной потерей. Маккензи почувствовал, как его переполнила волна грусти. Он мягко потрепал либонийца по руке.
— Мне очень жаль, приятель, но то же самое и со Светлой.
— Наверное, ты прав. Иногда жизнь… подставляет нам ловушку.
— Я не подпишу назначение Тани. Она может приспособиться к своему увечью и здесь, на Красном Утесе.
— Ты не можешь помешать ее переводу отсюда. Она работает в разведке Конкордата.
— Нет, могу… если ты хочешь, чтобы я так поступил.
О-Скар ничего не ответил. Они долго сидели, застыв в неподвижности и не нарушая молчания. Коровообразная барменша украдкой посматривала на них. Потом раздался звонок видеофона, и она поспешила к нему.
— Пошли отсюда, — предложил Маккензи.
— Да, давай.
Пока О-Скар оплачивал счет, барменша приблизилась к ним и сказала:
— Вы губернатор Маккензи, не так ли?
— Да. А что? — ответил Маккензи.
— Там для вас что-то вроде звонка. Если хотите, можете говорить отсюда.
Она наклонилась и достала из-под стойки портативный аудиофон.
Маккензи вопросительно посмотрел на О-Скара. Тот лишь пожал в ответ плечами. Маккензи подключился к линии и поднес аудиофон к уху.
— Да? Говорит Ян Маккензи.
— Мак, извини, что потревожила тебя, но мне необходимо с тобой встретиться как можно скорее.
Он сразу же узнал голос. Это была Шейла.
— Что, черт возьми, ты себе позволяешь? Это же открытая линия!
— Да, я знаю, но дело не терпит отлагательства. Пожалуйста, сделай так, как я тебя прошу.
О-Скар весь горел от любопытства. Маккензи посмотрел на него и пожал плечами.
— Хорошо. Буду через несколько минут.
Он отключил аудиофон, положил его на стойку бара и вместе с О-Скаром направился к выходу.
Когда они шли по стеклянному коридору, ведущему на улицу, Маккензи заговорил:
— Это был звонок нашего капризного киборга. Ей потребовалось меня срочно увидеть. Мне нужен будет твой Магнаровер.
— Ладно. Меня может подобрать какой-нибудь патруль Военной полиции. Но что за спешка? Что она сказала?
— Она ничего не объяснила, но думаю, что дело действительно срочное, иначе Шейла ни за что не воспользовалась бы открытой линией.