Он прикрыл глаза и застонал. Бесконечное быстрое вращение заставило его почувствовать тошноту, и ему вдруг стало очень плохо. Он повторял про себя снова и снова: «Сдерживай тошноту! Сдерживай тошноту!» Он сделал несколько глубоких вдохов и попытался сосредоточиться на счете от десяти до нуля, чтобы вернуть себе контроль над своими чувствами. Потом он заставил себя снова открыть глаза.
То, что он увидел, совершенно потрясло его. Запредельник «Браво» лениво покачивался в космосе, словно падающий кленовый лист, совершенно один, окруженный со всех сторон четырьмя рашадианскими кораблями. Он видел, как одновременно вспыхнули их фотонные пушки. В бессильной ярости он смотрел сквозь пластиковую оболочку катапульты, как его запредельник «Браво» вспыхнул в темноте космоса оранжевым шаром пламени.
— Шейла! — закричал он, и боль в правом боку снова пронзила его тело. Он жадно ловил ртом воздух, обмякнув в кресле. — Нет! Нет! Нет! — повторял он снова и снова сквозь стиснутые зубы. Спустя несколько минут, когда утих приступ боли, он снова заставил себя открыть глаза. Но то, что он увидел на этот раз, смутило его.
— Что происходит? — одними губами прошептал он.
Корабли рашадианцев поспешно отходили. Он следил, как исчезали в темноте огни двигателей частиц.
— Да! Они бегут, — слабым голосом проговорил он.
— Браво, это Кайло, — раздался голос в наушниках. — Включите свой маяк, если вы можете это сделать, чтобы мы могли определить ваше местоположение. Вы меня слышите?
— Светла! — прошептал он.
— Да, Браво, это я.
Он вдруг не смог ничего ответить. Его переполняло безразличие.
— Послушай меня, Браво. Включи маяк. Ты можешь это сделать?
Не думая, машинально, он потянулся к боковой спинке сиденья и поискал датчик маяка. Подняв плексигласовую крышку, надавил на клавишу. И в тот же миг шлемофон ожил повторяющимся сигналом маяка: «Бип! Бип! Бип!»
— Хорошо. Мы засекли тебя. Держись, мы будем через минуту, — проговорила Светла.
Это, наверное, было отличным сообщением, но оно не имело никакого значения для Маккензи. Он чувствовал, как по его щекам заструились слезы.
— Они… они уничтожили Шейлу, правда?
Светла ответила не сразу.
— Да, Мак, они подбили ее. Но ты знаешь, она спасла нас всех. Она вычислила корабль, где находилась Ван Сандер. Когда на корабль Хара Мона напало три звена рашадианцев, она предприняла одиночный бросок против них. Один корабль держался в стороне от нападавших, тот, который вычислила Шейла. Я приблизилась и уничтожила его. Ван Сандер была очень предсказуема… и глупа, в конце концов. Она не имела ни малейшего представления о тактике ведения боя в космосе.
— Ван Сандер мертва?
— Да, Мак. Я подбила ее из грейзера. Как только ее корабль взорвался, рашадианцы сочли благоразумным удрать, пока не подошли основные силы.
Почему-то, несмотря на все события, в глубине души ему стало жаль Ван Сандер.
— Другие потери?
— Сторожевой корабль, и еще серьезно ранен Хара Мон. Его истребитель принял на себя главный удар кораблей рашадианцев. Есть и другие потери, но мы пока не знаем точно, какие именно.
— Где находится Звено А?
— Они сейчас на подходе.
Светла помолчала, а когда заговорила снова, ее голос был полон признательности:
— Мне следовало бы догадаться, что у тебя есть что-то на уме. Просто гениально было вести переговоры о перемирии, чтобы выиграть время.
— Я не пытался выиграть время, — слабо возразил Маккензи. — Я на самом деле надеялся, что они…
Новый приступ боли захлестнул его, и он замолчал.
Наступила долгая пауза. Наконец Светла нарушила молчание:
— Хорошо, Мак. Возможно, ты и не притворялся, но что сделано, того уже не воротишь, и тебе придется теперь пожинать плоды тобой содеянного. В любом случае, поскольку Хара Мон выбыл из строя, теперь командование Группой перешло ко мне. Что ты приказываешь предпринять Звену А? Они готовы стереть всякие воспоминания о корабле Ван Сандер.
— Пусть займется этим. Теперь, когда я знаю… — боль в боку становилась совершенно невыносимой, и он помедлил, пытаясь взять себя в руки. Теперь, когда я знаю, где прячутся корабли рашадианцев и как они действуют, им придется решить, на чьей они будут стороне.
Над его головой неожиданно возникли очертания днища корабля Светлы, и он услышал гудение подъемника. Спасательная капсула прекратила вращение и начала медленно подниматься к истребителю, но Маккензи уже ничего не замечал. Он погрузился сам в себя и в свои мысли. Во рту был противный вкус крови.