– Неплохо, – произнес он. – Только тут, понимаешь…
– Что? – сразу насторожился Платон Петрович, который знал, что подобный тон чаще всего приводит к просьбам о повышении зарплаты.
– Тут это… поменялось…
– Да что поменялось?
Смотритель прищелкнул языком в поисках подходящего слова, и кроссворды вновь пришли ему на помощь.
– Дизайн. Интерьер. Я тут немного изменил дизайн интерьера.
– А, это хорошо, – успокоился Платон Петрович. – Я всегда говорил: креативные люди нам нужны. Ну, если все в порядке, я откланиваюсь. Позванивай там, если что.
Дорофей Наумович некоторое время прислушивался к гудкам, а потом вздрогнул и выронил трубку из рук: за его спиной раздался скрежет и чье-то бормотание.
Прямо на стойке, возле кофе-машины сидел человек очень маленького роста – скорее всего, карлик – в плохо скроенном кожухе и грязной вязаной шапке. Его длинная спутанная борода была светло-желтой – точно такого же оттенка, как жидкость в кружке на коленях.
Заметив смотрителя кафе, коротышка сдунул пену с жидкости, выпил все залпом и с чувством рыгнул. Потом ткнул пальцем в кофе-машину.
– Я тут не понял, – хриплым басом сказал он, – на какую кнопку нужно нажать, чтобы получить медовуху?
– А что вы тут делаете? – пришел в себя Дорофей Наумович.
– Пью, – честно признался бородач. – Хотел бы еще поесть, но у вас тут конь не валялся. Где рыба? Где драконьи хвосты? Совсем разбосячились.
– Могу… могу предложить бутерброды или эклеры.
– Экле-е-еры, – вздохнул коротышка. – Ну и словей навыдумывают. Я Куц, кстати. Так маг сегодня не появится?
«О Господи, оно продолжается», – холодком пробежало по телу смотрителя. А карлик по имени Куц сунул в рот пакетик с мятным чаем и стал заливать его кипятком. Борода начала медленно менять свой цвет на мутно-зеленый.
– Я за него, – обреченно сказал Дорофей Наумович.
Куц выронил из рук чайник и проглотил пакетик.
– Звиняйте, – немного испуганно сказал он. – Я тут вообще не по делу, а просто так. Мы народ маленький, и особо нас нигде не ждут. Гролль вон на дух не переносит. А деньги… деньги за выпивку я принесу. В другой раз.
Коротышка спрыгнул со стойки и попятился к выходу. Из-за пазухи у него выпала кофейная ложка с клеймом заправки. Быстрым машинальным движением он подхватил ее и попробовал на зуб.
– Ничего себе! А я-то думал, серебро!
– Положите на место, – возмутился смотритель. Когда дело касалось казенного имущества, у него прибавлялось храбрости.
Куц послушно распахнул кожух, и на пол высыпались несколько вилок, ложек и ножей. Будто бы смущаясь, бородач сгреб их в кучу носком сапога, потом вздохнул и достал из кармана ситечко для чая.
– Привычка, знаете ли, – пробормотал он. – Вы ж меня в лягушку не превратите?
– Превращу, – вдруг с каким-то удовольствием сказал Дорофей Наумович.
Выронив ситечко, Куц кинулся к двери и исчез. Скрипа при этом не последовало, и замок остался нетронутым. Смотритель с легким кряхтением начал собирать с пола столовые приборы. Одна вилка выделялась среди всех прочих: огромная, тяжелая, с завитушками на ручке. На ней была размашистая гравировка: «У Гролля». Да и ситечка с выбитым двуглавым орлом и надписью «Поставщикъ Двора Его Величества» в кафе тоже ранее не наблюдалось. Дорофей Наумович завернул чужеродные предметы в салфетку и спрятал в бар за бутылками. Потом протер кофе-машину, стараясь не задеть кнопки на панели.
Раздался дверной звонок. И еще раз. И еще.
Дорофей Наумович никогда не думал, что будет так радоваться человеку – обычному человеку, который выкурил сигарету прямо в кафе и бросил окурок на пол.
*****
Вечером того же дня, когда первый раз за всю зиму пошел снег, в кафе зашла посетительница. Дорофей Наумович расправил плечи и пригладил галстук, хотя в глубине души знал, что вряд ли чем-то ей поможет. Девушка выглядела весьма прилично – серебристая шубка до колен, замшевые сапожки и миниатюрная сумочка под мышкой, но в этой простой обстановке она казалась таким же чужеродным элементом, как верзила-незнакомец в плаще или карлик с хамелеонской бородой. Такие барышни обычно просят мятный шоколад, или карамельный кофе, или маленькое пирожное с «чуточкой» крема – все то, чего здесь сроду не бывало.
– Слушаю вас, – любезно произнес смотритель.
Посетительница подошла вплотную к стойке и откинула с лица меховой капюшон, припорошенный снегом. Она оказалась совсем юной, с волосами настоящего пепельного цвета и широко поставленными серыми глазами.
– Я хотела спросить… – застенчиво начала девушка и вдруг замолчала, увидев дуб посреди зала.