— Проект был не из дешевых, — согласился Ксориалль.
— И для чего все это?
— Позже объясню, мой мальчик, позже.
В гостиной Ксориалль набрал номер на пульте, и бар быстро приготовил два напитка. Ветер снаружи крепчал и бился в стеклянные панели. Несмотря на комфортную температуру, внутри роскошной комнаты ощущался холодок.
— Что тут творится во время бурана? — спросил Дэмми. — Твой дом — что вишенка на торте, а эти арктические ветры, говорят, дуют под сто восемьдесят километров в час.
— Не бойся, мой мальчик. Эта конструкция простояла более трехсот лет. И простоит сколько потребуется.
— У тебя тут и кондиционер есть. — Дэмми искоса взглянул на хозяина дома. — Неплохо так для семнадцатого века.
— Не забивай голову всякой ерундой, мальчик мой, — небрежно ответил Ксориалль. — В свое время все узнаешь.
Дэмми пригубил напиток.
— Это ведь не просто убежище на уикенд?
— Да, ты прав.
— Забавный ты тип, док. Говоришь не больше, чем считаешь нужным.
— А ты?
— Если могу сдержаться. — Монтгомери покачал головой и нахмурился. — Зачем ты меня сюда привез, док?
— Во-первых, естественно, чтобы спасти твою шкуру.
— Откуда тебе известно мое имя?
— Я навел справки.
— Зачем было наводить справки?
Ксориалль широко развел руками:
— Ничего личного, мой мальчик. Мне потребовался субъект зрелого возраста, средней одаренности, чье изъятие из привычного окружения не привлекло бы внимания. У меня было несколько кандидатов, я выбрал тебя.
— Для чего?
— Для опытов.
— Ты из правительства? — Монтгомери помрачнел и нахмурился.
— Не совсем.
— И что это за опыты?
— О, стандартная оценка широко спектра. В твоем случае, правда, с упором на потенциал, поскольку твоя раса едва начала пользоваться плодами последнего квантового скачка эволюции.
— И почему каждый мой вопрос порождает еще больше вопросов?
— Разреши дать тебе совет, юноша? Не забивай голову. По мере того, как мы будем продвигаться в твоем развитии...
— Что это значит?
— Да просто то, что в твоем нынешнем физическом и умственном состоянии оценивать попросту нечего. Ваша несчастная культура и без того являет собой печальный пример неспособности вида решать элементарные социальные проблемы. А интересует нас степень ущерба, который вы потенциально способны причинить Галактическому Консенсусу на данном этапе вашего становления.
— Не мог бы ты сделать одолжение и говорить яснее?
Ксориалль сердито взмахнул рукой.
— Я, право, не понимаю, что тут может быть неясного. Само собой, Консенсус отслеживает развитие видов в Тессасфере, и когда в психостратуме появляется новый вид, возникает необходимость произвести его оценку, дабы определить, какую роль ему можно — и вообще можно ли — отвести в галактической иерархии. А также в какую сторону направить его эволюцию, чтобы она оптимально совпадала с целями Консенсуса.
— Вот об этом я и говорил, — проворчал Монтгомери. — Вроде бы все сказано по-человечески, но я ничего не понимаю.
— В соответствии с программой, — продолжал Ксориалль, — выбирается один представитель вида. Мы исследуем его врожденные способности и собираем данные, на которых в дальнейшем строим экстраполяционные вычисления.
— Представитель вида... Я думал, такими словами называют то, с чем лаборанты работают, или то, что на булавку насаживают для коллекции.
— Твой язык прост, — кисло заметил Ксориалль, — но в нем так много средств для создания излишних коннотаций! В данном случае, представитель вида — это ты, мой мальчик. — Он вскинул руку, предостерегая от очередного комментария: — Определяя границы твоих скрытых возможностей, я в микрокосмических масштабах выявляю меру потенциальной судьбы всего твоего вида.
— Что ты имеешь в виду, говоря о «моем виде»? — подозрительно сощурился Дэмми. — Это что, шутка такая?
— Твой вид, мой милый юноша, это вся ваша раса, племя, цивилизация — называй как хочешь.
— Ты об американцах?
— Американцы, русские, зулусы — все вы лишь подвиды гомо сапиенс, как вы сами себя наивно именуете.
— Говоришь так, — осторожно произнес Дэмми, с опаской поглядывая на Ксориалля, — будто ты не из наших.
— Полагаю, это стоило прояснить раньше, — со вздохом признал пожилой господин. — Конечно, ты прав, Дамокл. Я не человек.
Дэмми попятился:
— Значит, ты с Марса. Ладно, только не нервничай. Успокойся...
— Уверяю тебя, я спокоен, — резко произнес Ксориалль. — Нет, я не с Марса. Моя родная планета — в сотнях парсеков от вашей крохотной системы.
— Хорошо, как скажешь, — незаметно отодвигаясь, Дэмми на глаз прикинул расстояние между собой и хозяином.