— Я надеялся, что это ты меня просветишь.
— В каком смысле?
— Насчет любопытных деталей: с чего Джесс взял, будто меня стоит тащить к себе домой, и почему за мной гоняются копы?
— Мне известно лишь то, что он рассказал. В остальном я знаю не больше твоего.
— Но ты ведь должна догадываться. Серьезную цену за меня заплатила.
Она взглянула на меня и вздрогнула всем телом, словно крыса, которую мотает в пасти пес.
— Прости, — сказал я. — Мы оба скрытничаем, спорим, пытаясь предугадать следующий ход. Может, карты на стол?
— Я уже сказала все что знаю. — Она смотрела мимо меня в пустоту. Лицо ее окаменело.
— Хорошо, — сказал я. — Тогда мне, пожалуй, лучше поспать. Обидно будет, если такая мастерская работа поползет по швам.
11
Следующие несколько дней я спал очень много. То ли Минка что-то подсыпала мне в супчик, то ли матушка-природа брала свое. В XXII веке меня мало что удивляло, но их медицина — да: она обставляла ту, что я знал. Примерно как «Боинг-747» — собачью упряжку.
Минка почти не оставляла меня одного, работая за сиделку. Она действовала эффективно, но предпочитала молчать.
Я провалялся в кровати несколько дней, наблюдая через балконную дверь, как мимо проплывают облака, и стараясь ни о чем не думать. А потом, в один прекрасный вечер, резко захотелось встать, глотнуть свежего воздуха.
Я перекинул ногу через край кровати. Вроде все хорошо. Тогда я встал на обе ноги и направился к колоннам. Миновал уже полпути, когда в комнату вошла Минка.
— Куда это ты собрался? — Она быстро подошла ко мне, обняла рукой и помогла выпрямиться. — Убиться захотел?
Ее мягкая, теплая рука легла мне на голую спину. Тогда я сам обнял ее и притянул к себе.
— С ума сошел?.. — прошептала она, однако отстраняться не стала.
Я вдохнул легкий аромат ее духов, мои руки скользнули ей на талию и дальше вниз, по очаровательным изгибам бедер. Наряд из тонкой бумаги полетел в угол. Ее руки оплелись вокруг моей шеи, она прижалась ко мне всем телом: кожа — как нежнейший шелк, губы — как летняя ночь.
— О, Стив, — прошептала она мне на ухо. — О, Стив...
12
— Ты странный и дикий, — сказала Минка. Она лежала на боку в кровати и смотрела на меня. Лунный свет с террасы отражался в ее глазах и выбеливал пряди. — Я такого мужчины еще не знала.
— Нет, ты меня не знаешь. Я и сам себя не знаю.
— Я забрала тебя, чтобы кое-что узнать. Но теперь мне это не нужно.
— Мне надо уйти, Минка. Сама понимаешь.
— Останься, Стив. Тебе здесь ничто не угрожает, а там тебя убьют.
— Там мои ответы.
— Джесс их искал и погиб. Почему бы просто не забыть обо всем?..
— Мне надо кое-куда наведаться и кое-что сделать.
— Это важнее того, что у нас с тобой?
В бледном свете ее тело лоснилось, словно вырезанное из слоновой кости.
— Ты женщина, о которой можно только мечтать, — сказал я. — Но не могу я бросить свое дело.
— Почему? Те не сможешь изменить мир, как того хотел Джесс. Ты не сможешь, Стив. Никто не сможет. Мы сами его таким сделали. Безопасным и уютным. У всех есть еда, развлечения и долгая жизнь — у всех, кто не мутит воду. Ты был на дне, видел, как там живется. Неужели хочешь вернуться?
— Да не собираюсь я спасать мир. Но и дело на полпути бросать не привык.
— Они потеряли твой след, они тебя не найдут! Я могу справить тебе новый ярлык, социальную метку... да что угодно...
Я покачал головой.
— Ну зачем это тебе? — не выдержала она. — Какие сведения стоят такого риска?
— Я должен постараться ради друга. Он на меня рассчитывает.
Она как-то нехорошо рассмеялась:
— Смотрю, ты не из тех, кто друзей подводит.
13
Я ушел на следующий день: напичканный под завязку советами, как себя вести, и вооруженный крохотным карманным пистолетом. Чувствовал себя непозволительно прекрасно; новые органы за две недели полностью прижились.
Лифт ухнул вниз так резко, что к первому этажу мой желудок уже просился погулять. Наконец дверь кабины открылась, и я оказался на мостовой между улицей и дорогой. Через высокую прозрачную крышу лился бледный холодный свет, похожий на зимний. Мимо спешили прохожие. Их мрачные лица меня не удивили, а вот наряды напомнили костюмы с какого-то маскарада.
Мимо протиснулся, работая локтями, усталый паренек в дутых шароварах пестрой расцветки. Другой, в подобии никербокеров и куртке с мешковатыми рукавами, оттолкнул с дороги женщину в розовом боа из перьев. Та «передала эстафету» мальчишке в облегающем комбинезоне с кружевными манжетами. На меня никто даже не взглянул. Мне даже показалось, что я вернулся домой.