На мой взгляд, именно открытость субъективной позиции делает книгу «Запрещенная археология» оригинальным и важным вкладом в научные исследования постмодерна, которыми сейчас занимаются социологи, антропологи, археологи; а также истории науки и идей. Необыкновенные идеи авторов дают ученым, изучающим постмодерн, взглянуть на ставшую уже достоянием истории научную практику, дебаты, а также на саму историю развития науки.
Доктор Пьер Дж. Флинн, Департамент искусств и науки Калифорнийский государственный университет, Сан Маркос, Калифорния, США ПредисловиеЧеловеческая история не является чем-то, к чему каждый должен относится догматически. Несколько лет назад гипотеза «Митохондриальной Евы» представлялась публике практически как факт; но теперь она находится в опале. И лишь за несколько дней до того, как я написал эти слова, в газетах сообщили об изменении даты черепного фрагмента с Явы, приписываемого человеку прямоходящему. Теперь сказали, что ему 1.8 миллионов лет, и кажется, что эта окаменелость относит этот азиатский вид, которой объявлялся человеческим предком, к гораздо более отдаленному прошлому, чем когда он предположительно мигрировал из Африки.
Такой факт мог бы получить широкую известность, потому что, хотя он и не соответствует ожиданиям некоторых палеоантропологов, он волнует других и никаким фундаментальным образом не угрожает целостности принятой картины эволюции человека. Но что, если бы окаменелости современного человека были найдены в отложениях, датируемых 2.0 миллионами лет? Встретила ли бы доверие эта поразительная находка? Возможно последовало бы непреодолимое давление пересмотреть дату, переотнести окаменелость к какому-нибудь дочеловеческому виду, поставить под вопрос компетентность открывателя, и постепенно вообще забыть об этом.
Согласно Майклу Кремо и Ричарду Томпсону, что-то в этом роде случилось раньше и случалось часто. Все это происходило благодаря двойственному стандарту, применяемому для оценки свидетельств. Свидетельства о древних людях и их орудиях с готовностью принимаются, если они подходят под ортодоксальную модель человеческой эволюции. Свидетельство, в такой же степени надежное, но не соответствующее этой модели, игнорируется или даже подавляется. Оно довольно быстро выпадает из литературы, и через несколько поколений почти так же невидимо, как будто его и не было. В результате, заслужить доверие иному пониманию истории древниго человека практически невозможно. Свидетельства, которые подтверждали бы его, уже недоступны для рассмотрения.
В обширной работе, озаглавленной «Запрещенная археология», Кремо и Томпсон привели ошеломляющее описание некоторых фактов, которые когда-то были известны науке, но которые потом исчезли с поля зрения благодаря «фильтру знаний», который защищает правящую парадигму. Поисковая работа, требуемая, чтобы найти эти свидетельства, была впечатляюща, и авторы сообщили, что они нашли, и как они нашли с такими подробными деталями, и с таким полным анализом, что они заслужили быть принятыми в серьез. К сожалению, относительно немного профессиональных ученых желают рассматривать свидетельства, разрушающие превалирующие взгляды, и которые имеют источник за пределами официальной науки течения. Настоящий труд представляет обычному читателю обзор большой работы, и я надеюсь, что она привлечет внимание беспристрастно настроенных профессионалов, которые могли бы быть подвигнуты на изучение гораздо более подробного описания тех же самых свидетельств в первоначальном томе.
Авторы искренне признают их стремление поддержать идею, коренящуюся в ведической литературе Индии, о том, что человечество имеет очень древнюю истории, я не разделяю их религию или их стремления, но я также не считаю, что есть что-то недостойное в религиозных взглядах, которые честно признаются. Все ученые, как и другие люди имеют мотивы и предубеждения, которые могут затенять их суждения, а догматический материализм, который правит умами многих видных ученых гораздо более вероятно может нанести вред истине, потому что он не считается предубеждением. В конце главная вещь не почему исследователи были нацелены искать определенный род свидетельств, но нашли ли они что-то достойное освещения, и достойное серьезного рассмотрения научным сообществом.
Насколько я могу судить, Кремо и Томпсон докладывали о свидетельствах, заслуживающих подобного рода серьезного рассмотрения. Я пишу это предисловие не для того чтобы подтвердить их находки, но чтобы побудить серьезных студентов по этому предмету услышать беспристрастные суждения. Это очень интересная книга, которая обеспечивает увлекательное чтение. Мне бы очень хотелось увидеть, насколько хорошо свидетельства, о которых она пишет, встают для беспристрастного анализа наиболее осведомленных читателей, которые могут быть рады получить шанс изучить свидетельства, которые не включены в учебники и пересмотреть статьи, которые им давали в их колледжах и институтах.
Филип Е. Джонсон, Школа Юристов Университет Калифорнии, Беркли, автор книги «Суд над Дарвиным»