Что касается Португалии, то в середине XVIII века министр Себастьян Помбал при поддержке короля Жозе I вернул страну на путь протекционизма. Он вновь повторил известный рецепт: ввел ограничение на экспорт сырья и поддержал промышленность. Результаты не заставили себя долго ждать Португалия сделала мощный экономический рывок. Но после смерти короля Помбал стал жертвой интриг своих политических оппонентов. Его отстранили от власти, а реформы свернули.
Подводя итог сказанному, нетрудно заметить, что Португалия и Испания во многом предвосхитили судьбу собственных колоний. Негативные тенденции, которые неоднократно проявлялись в политике метрополий, потом в более разрушительной форме повторились и в Латинской Америке. Снижение протекционистских барьеров в Испании и Португалии приводило к упадку. Шальные деньги, выкачанные из колоний, в значительной степени шли на импорт и сверхпотребление элиты. Бесконечные войны усугубляли и без того не слишком прочное экономическое положение. А конкуренты прикладывали значительные усилия, чтобы навязать испанцам и португальцам так называемые принципы свободной торговли, сами при этом не отступая от жесткого протекционизма. Как мы видим, двойной стандарт бывает не только в политике, но и в экономике.
Глава 5. Россия: борьба за протекционизм
А что же наша страна? Мы долго говорили о других, пора уже вернуться к родному отечеству.
Английский дипломат и купец Джон Мерик во время аудиенции у Михаила Федоровича – первого русского царя династии Романовых – произнес весьма занимательную речь, в которой он кратко и точно изложил основной принцип протекционизма на примере своей страны. Разговор начался с того, что Мерик посоветовал нашему государю запретить вывоз смолы, то есть необработанного сырья, а потом от частного перешли к общему.
«Государи и власти не позволяют товар неприготовленный и неисправленный из своей земли отпускать и у людей своих промыслы отнимать. Из английской земли в прежнее время шерсть баранью вываживали в другие государства, а от этого в английской земле многие люди обнищали было; рассудив то дело поразумнее, Королевское Величество заказал (то есть запретил. – Примеч. Д. Зыкина) шерсть вывозить из земли и тем опять бедных людей воскресил: сукно в своей земле делать велел и теперь лучше этих сукон ни в которых государствах не делают.
Этим и иноземных мастеров в английскую землю приняли, землю и подданных обогатили так, что славнее и богаче нашего государства не было между окрестными. И теперь недавно Королевское Величество заказал из английской земли белые сукна вывозить в другие государства, потому что прежде иноземцы наши сукна красили и оправляли, и от того богатели, и теперь это поворотилось к королевским подданным»[3].
После этого Михаил Федорович созвал совет из купцов и спросил их мнение. И вот что интересно: те купцы, которые отстаивали интересы внешней торговли, категорически воспротивились идеям протекционизма. Они говорили, что если экспорт смолы запретить, то на внутреннем рынке цена на нее упадет и бюджет понесет убыток. Однако на совете присутствовали и те купцы, которые имели опыт руководства таможнями в Архангельске. И вот что они сказали:
«…Отпуск смолы следует прекратить: от этого будет прибыль казне и польза для всех; в казну пойдет тогда три пошлины – 1, с крестьян, которые торговым людям продают, 2, когда купцы продают по канатному делу, и 3, – с канатов весовая пошлина. А если отпускать смолу за море, то пошлина с нее меньше, а с канатов никакой – станут возить сырую пеньку да смолу и смолить канаты за морем, канатное дело за смолою остановится, бедным будет кормиться нечем и канатные мастера переведутся»[4].
Иными словами, купцы предложили собирать пошлину не с продажи сырой смолы, а самим смолить канаты, их продавать за границу и уже с этого взимать налог. Перед нами главный принцип покровительственной системы в действии: экспортируй не сырье, а готовый товар.
3
Лодыженский К. История русского таможенного тарифа. – СПб.: Типографы В. С. Балашева, 1886. С. 15.