Для сравнения возьмем Францию той же эпохи. Правда, данные есть не за 1913, а за 1911 год, но это вполне сопоставимые вещи. Так вот, «гимназистов» во Франции было 141,7 тыс. человек, или 3,6 на 1000. Как видим, «лапотная Россия» смотрится выигрышно даже на фоне одной из самых развитых стран всех времен и народов.
Теперь перейдем к студентам вузов. В конце XIX – начале XX века абсолютные показатели России и Франции были примерно одинаковыми, но по относительным мы сильно отставали. Если у нас в 1899–1903 годах на 10000 тыс. жителей было всего 3,5 студента, то во Франции – 9, Германии – 8, Великобритании – 6. Однако уже в 1911–1914 годах ситуация резко поменялась: Россия – 8, Великобритания – 8, Германия – 11, Франция – 12. Иными словами наша страна резко сократила отставание от Германии и Франции, а Великобританию и вовсе догнала. В абсолютных цифрах картина выглядит так: число студентов вузов Германии в 1911 году было 71,6 тысяч, а в России – 145,1 тысячи.
Взрывной прогресс отечественной системы образования налицо, и особенно ярко он виден на конкретных примерах. В 1897/98 учебном году в Петербургском университете обучалось 3700 студентов, в 1913/14 – уже 7442; в Московском университете – 4782 и 9892 соответственно; в Харьковском – 1631 и 3216; в Казанском – 938 и 2027; Новороссийском (Одесса) – 693 и 2058, Киевском – 2799 и 4919.
Во времена Николая II серьезное внимание уделялось подготовке инженерных кадров. На этом направлении также были достигнуты впечатляющие результаты. В технологическом институте Петербурга в 1897/98 году обучалось 841 человек, а в 1913/14 – 2276; Харькова: 644 и 1494 соответственно. Московское техническое училище, несмотря на название, относилось к институтам, и здесь данные такие: 718 и 2666. Политехнические институты: Киев – 360 и 2033; Рига – 1347 и 2084; Варшава – 270 и 974. А вот сводка по студентам земледельческих высших учебных заведений: в 1897/98 году в них было 1347 студентов, а в 1913/14 – 3307.
Быстро развивающаяся экономика потребовала и кадров в сфере финансов, банковского дела, торговли и т. п. Система образования отреагировала на эти запросы, что хорошо иллюстрируется следующими статистическими данными: за шесть лет, с 1908 по 1914 годы, число студентов соответствующих специальностей увеличилась в 2,76 раза. Например, в Московском коммерческом институте в 1907/08 учебном году училось 1846 студентов, а в 1913/14 – 3470; в Киевском в 1908/09 году – 991 и 4028 в 1913/14 году.
Понятно, что начальное, то есть наиболее массовое, образование является тем фундаментом, на котором потом строится дальнейшее обучение.
До революции Николай II быстрыми темпами создает систему школ для широких масс. По данным исследователя отечественной системы образования Сапрыкина, в 1916 году в России было около 140 тысяч школ разных типов при населении порядка 171 млн человек. Для сравнения: в нынешней Российской Федерации – 65 тысяч общеобразовательных учреждений, а численность населения – 143 млн. Школьная перепись 1911 и 1915 годов показали, что в центральных великорусских и малороссийских губерниях достигнуто полное обучение мальчиков. Школы строились быстрыми темпами даже в разгар войны, вплоть до 1917 года, и в начале 20-х годов планировалось достигнуть обучения всех детей России. Под этим подразумевалось четырех-пятилетний курс начальных школ, да так, чтобы ученики могли потом продолжить занятия, но уже в гимназиях. Иными словами, последние остатки сословных перегородок должны были уйти в прошлое уже к 20-м годам.
Как указывает доктор исторических наук С. В. Волков в своей книге «Почему РФ еще не Россия», если к 1897 году среди учащихся гимназий и реальных училищ доля потомственных дворян составляла 25,6 %, а среди студентов – 22,8 %, то в дальнейшем она существенно снизилась и к 1914–1916 годам находилась на уровне 8-10 %. Здесь мы немного выходим за временные рамки, обозначенные в главе, но это сделано для того, чтобы показать тенденцию.
Да, согласно Волкову, число специалистов с высшим и средним специальным образованием в 1913 году была невелика – примерно 190 тыс. (1 на 837 работающих). Общая численность образованного слоя составляла около 3 млн (2,2 % населения). Но именно в это время были подготовлены все предпосылки для интеллектуального и образовательного рывка.
Образ дореволюционной элиты тесно связан с офицерством. Бытует представление, что в этом слое абсолютное большинство принадлежало выходцам из дворян. Это очередное заблуждение, возможно, сформировавшееся под влиянием кино и классической литературы. На самом деле в 1912 году, согласно подсчетам Волкова, дворян среди офицеров было лишь немногим больше половины (53,6 %).