Да, мы ориентировались на самые богатые страны мира.
Но было бы странно, если бы в качестве примера для подражания мы выбрали бы нечто иное. Мы хотели, чтобы наша страна также превратилась в процветающую страну.
У всех перед глазами пример Японии, в которой западнические реформы увенчались успехом, несмотря на колоссальные различие между японской и европейской культурами.
Мы видели, каких успехов достиг азиатский Сингапур, руководство которого проходило обучение на Западе. То же самое относится и к Южной Корее, и к Тайваню, и в какой-то степени к Китаю. Так неужели в России – стране, гораздо более близкой к Европе – западные экономические рецепты неприменимы? Да, мы виноваты, но виноваты не как враги народа, не как сознательные разрушители страны, а как несмышленые дети, делающие кораблики из банкнот, вытащенных из папиного кошелька. Мы – часть народа, такие же, как большинство, и наша безграмотность – это не наша вина, а наша беда».
Ну вот и что на это скажет критик? Он ведь попал в свои же собственные сети. Конечно, можно говорить и об уголовных преступлениях, можно посмотреть, как на практике проводилась приватизация, как нарушались договора, законы, можно и нужно разобраться с фактами коррупции. Но согласитесь, всё это вещи совсем другого порядка. Это переход на частности. А фундаментальные основания, на которых зачастую строится критика в адрес реформаторов 1990-х, никуда не годятся и вредны, поскольку создают ложную картину происходившего.
Реформы, которые проводились у нас в 1990-х годах, не являются попыткой воспроизвести западные методы. Как мы уже убедились, Европа и США поднимались через протекционизм. А в нашей стране протекционистские барьеры буквально рухнули. Западная промышленность отличается высочайшей концентрацией ресурсов, а у нас во время «шоковой терапии» крупнейшие предприятия, напротив, раздроблялись. Европейские государства широко используют планирование как инструмент управления. А в России прямо противоположным образом объявили, что рыночная стихия сама урегулирует проблемные вопросы. Западное государство прилагает значительные усилия для того, чтобы поддержать науку, и финансирует механизмы внедрения инноваций в промышленность. У нас в 1990-е случился самый настоящий погром именно в сфере исследований и разработок.
Этот список принципиальных различий можно продолжать до бесконечности. Российские реформы 1990-х не имеют прецедента в современной истории Запада и поэтому не являются подражанием европейскому или американскому опыту. Случившееся очень похоже на реалии Латинской Америки, но никак не Германии, Франции или США.
Отмечу, что у реформ 1990-х была предыстория – перестройка. Кого сейчас заставишь прочитать законы, принимавшиеся в 1980-х? О них забыли, а зря. Кто их изучит, тот поймет, что система уничтожалась сознательно и четко. Законы, разрушившие советскую экономику, были составлены так изящно, что по форме «халва», а по содержанию «секир башка». Это надо уметь, здесь надо быть профессионалом экстра-класса. Выверено каждое слово, и случайности тут быть не может. У некомпетентного, наивного дурачка такое просто не получится.
Странный «дурак» ошибается только в одну сторону, как торговка на базаре, всегда «ошибающаяся» в свою пользу, – то не довесит, то обсчитает, а в особых случаях и не довесит, и обсчитает одновременно. Но у торговки свой интерес, а представляете, как глупо выглядит облапошенный покупатель, убежденный, что продавец ни считать не умеет, ни весами толком пользоваться не умеет? Его дурят, а он над жуликом хохочет: «гирями научись пользоваться, лох». А «лох» смущенно руками разводит, мол, извините, в школе плохо учились, таблицу умножения не знаем, весы второй раз в жизни видим.
Но на самом деле в СССР было море информации о том, как управляется Западный мир. Опыт французского дирижизма, политика концентрации производства и банковского капитала, индикативное планирование и тому подобные вопросы изучались, а результаты исследований широко публиковались в Советском Союзе. Кто хотел об этом знать, тот знал. Знали и про успехи азиатских стран. А главное – прекрасно знали о провале псевдолиберальных реформ в Латинской Америке. В начале 1990-х годов уже был накоплен огромный опыт преобразований – как положительный, так и отрицательный. Ссылки на некомпетентность и наивность не проходят.