— Да, — соглашаюсь я, не желая признаваться почему.
Но Люси знает. Я не видела Джейкоба больше трех дней, и это сказывается на моем здоровье.
Я наконец призналась ей, чем мы занимались, и по выражению ее глаз поняла, что это напугало ее.
Она еще не встречалась с ним.
Я не думаю, что она этого хочет.
Она нехарактерно тиха, ее разум погружен в раздумья, выражение лица омрачено. — Что это? — Я тихо спрашиваю.
Она прикусывает губу, затем вздыхает. — Он Альфа, Амелия.
Тошнота подкатывает к моему животу. Я знала, что этот разговор грядет, но все равно боялась его. — Я знаю.
— И ты не Омега.
Она говорит это так мягко, как только может, но я все еще защищаюсь. — Я. Знаю.
— Тогда что ты делаешь?
Я стискиваю зубы, заставляя себя не наброситься на нее. Головная боль в сочетании с попытками защитить свои отношения — это почти чересчур.
— Я пытаюсь вести нормальную жизнь.
— С Коллекционером? — спрашивает она, прищурившись. — Нормальная жизнь с Коллекционером? Как ты думаешь, что произойдет, когда он найдет свою пару, Амелия?
Ее слова пронзают мое сердце. — Это несерьезно. Мы просто случайно встречаемся.
Это самая большая ложь, которую я когда-либо говорила ей, и она это знает.
— Чушь собачья. Ты никогда так себя не вела из-за Брайана, а ты была с ним год.
Я закрываю глаза, едва способная спорить. — С ним я чувствую себя лучше. Как нормальный человек.
— Амелия, — раздраженно говорит Люси. — Ты понимаешь… ты даже думала…
— Думала ли я когда-нибудь о чем? — Бормочу я, уставившись в потолок.
— Если бы я сбежала, они могли бы приставить его ко мне, — шепчет она. — Он мог схватить меня посреди ночи. Охотился бы на меня.
У меня кровь стынет в жилах.
Конечно, я об этом не подумала.
Неудивительно, что Люси не захотела с ним встречаться.
— Ты действительно не понимаешь наш мир, — мягко продолжает Люси. — И я не ожидаю, что ты поймешь. Есть много динамики, которую, я думаю, ты не в состоянии увидеть.
Я закрываю лицо руками и вздыхаю.
Я знаю, что она пытается сказать.
Это никогда не сработает.
Этому не суждено было случиться.
Но каким бы рациональным это ни было, я не могу отказаться от Джейкоба.
Я просто не буду.
Я не могу отпустить мужчину, который видит во мне меня саму, а не только мою болезнь, и все еще желает меня.
— Мне жаль, — это все, что я могу сказать, стыд приковывает меня к дивану.
* * *
Уже полночь, когда раздается стук в мою дверь.
Снаружи бушует ливень, молния освещает мою гостиную, когда я открываю дверь и нахожу Джейкоба, его волосы падают на глаза из-за дождя. Его черная толстовка промокла, а на лице блестит свежая рана. Его глаз заплыл, а на губе открытый порез.
Он дикий и неприрученный, его глаза черные как смоль.
Тем не менее, он все такой же красивый.
Я втягиваю его внутрь, затем встаю на цыпочки, чтобы коснуться его лица.
— О Боже мой, — шепчу я, мои глаза расширяются от беспокойства.
Он одаривает меня легкой полуулыбкой. — Я в порядке, принцесса, — шепчет он, его глаза все еще затравлены. — Просто хотел увидеть свою девочку.
Но опухший глаз и разбитая губа не заставляют меня поверить ему.
Я знаю, что это его работа. Синяк под глазом, вероятно, ничего для него не значит, но видеть его таким…
Альфа ранен!
Иностранный голос снова говорит со мной, и на этот раз я знаю, что мне нужно делать.
— Пойдем со мной. — Моя головная боль почти прошла к тому времени, как я беру его за руку и веду в свою спальню.
Он молчит, пока я веду его мимо своей кровати в ванную.
Он приподнимает бровь, глядя на меня, и я улыбаюсь.
Я подхожу к душу и включаю его, позволяя горячему пару наполнить комнату.
Затем я помогаю ему снять одежду.
Мы раздеваемся медленнее, чем когда-либо, и это происходит в полной тишине, пока он не снимает с головы толстовку, обнажая свою белую майку.
Я ахаю.
Его украшают красные пятна, сердитые напоминания о том, кто он есть на самом деле.
Мои руки заметно дрожат, когда я касаюсь его груди, а его голос мягкий, но напряженный. — Посмотри на меня, — бормочет он.
Я встречаюсь с его глазами, теперь темно-синими, а не черными как ночь, и он целует меня в лоб. — Не волнуйся, — шепчет он. — Это не моя кровь, принцесса.
Меня должно беспокоить, что это чья-то кровь, но мне все равно приятно знать, что он не тот, кто серьезно ранен.
Пар из душа заполняет маленькую ванную, и я запрыгиваю на стойку, поднимая окровавленную рубашку над его головой. Она падает на кафельный пол, и вскоре он стоит передо мной в одних темных джинсах, его грудь вздымается.