— Да, — рычу я. — И я получил предупреждение. Она моя пара.
На другом конце провода тишина.
— Скажи Конраду. И встретимся в больнице.
Я вешаю трубку, заезжая на парковку.
Достаточно легко принудить ассистентку на входе. Я узнаю имя медбрата, который ухаживала за ней, и главного врача, к которому ее направили.
К счастью для меня, медбрат был на перекуре.
К несчастью для него, он описался в штаны, когда я затолкал его в свою машину, угрожая пистолетом ему в лицо.
— Лилит Трэверс, — выплевывает он. — Она та, кто забрала ее.
— И куда она ее отвезла?
Он колеблется, и я опускаю приклад пистолета ему на голову, достаточно сильно, чтобы оглушить.
— Она упомянула что-то о другой стране, — выдавливает он. — Она говорит по-русски, я это знаю.
Россия.
Он подносит руку к голове. — Я думаю, ты проломил мне череп…
— Хорошо. Тебе повезло, что я не сделаю большего, — шиплю я. — Ты наебал мою Омегу. Мою.
Ужас появляется в его глазах, когда кровь стекает по лицу. — Прости, — бормочет он. — Я не знал — она заплатила мне достаточно денег, чтобы оплатить аренду на следующий год, если я отвернусь, когда она…
— Когда она что? — Я рычу, тряся его за плечи.
Кровь и слезы наполняют его глаза, пока он пытается ответить мне. — Она дала ей успокоительное и забрала ее.
— КУДА? — Я рычу, взводя курок. Он начинает всхлипывать.
— Я не знаю! Может быть, Россия. Я не знаю, прости!
Я наклоняюсь ближе к нему, ухмыляясь ему в лицо. — Ты знаешь, что помогал в торговле Омегой? Ты знаешь, какое за это полагается наказание?
Он прищуривает глаза и качает головой.
— Либо я отдам тебя своим братьям, либо ты отправишься в тюрьму. В любом случае, ты будешь мертв до конца месяца.
Бета открыто плачет, его рыдания громкие. — Пожалуйста, я не знал…
— Теперь ты знаешь, — выплевываю я, прежде чем снова ударить его по голове. Он падает без сознания. Я выталкиваю его с пассажирского сиденья, когда Лукас подъезжает.
— Кто это? — Спрашивает он из окна машины, глядя на скрюченное тело в глубине парковки.
— Медбрат, который помогал в похищении Амелии, — рычу я.
Он прищуривается, глядя на тело. — Ублюдок, — рычит он. — У Конрада есть больше информации о том, куда мы направляемся. Это маленький городок в России.
Я киваю. — Имеет смысл. Встретимся на конспиративной квартире.
Пришло время вернуть мою пару.
Надеюсь, я еще не слишком опоздал.
ГЛАВА 26
АМЕЛИЯ
Кто-то кричит.
Это начинается как низкий, ужасный стон. Но он превращается в пронзительный визг, звук настолько пронзительный, что резонирует в моих барабанных перепонках.
Мне требуется мгновение, чтобы осознать, что крик принадлежит мне.
Чья-то рука бьет меня по лицу, заставляя проснуться. Я открываю глаза и вижу доктора Трэверс, которая смотрит на меня с отвращением.
— У нас есть еще шесть часов, Амелия. Я не выдержу еще шесть часов этих звуков, исходящих от тебя.
Я пытаюсь пошевелиться, но я заморожена.
Я оседаю на стул, мои руки и ноги бесполезны. Покалывание в животе и отчаяние внутри исчезли, сменившись онемением. Слева от меня небольшое окно с видом на океан под нами.
Я в самолете.
— Я не могу дать тебе слишком много лекарств, иначе ты можешь не проснуться. — Доктор Трэверс продолжает, явно наслаждаясь собой. Она сидит напротив меня, между нами пустое место. — А я зарабатываю на вас слишком много денег, чтобы доставлять поврежденный товар.
Она звучит как злодейка из фильма ужасов. Я хочу снова погрузиться в воду и забыть этот кошмар, но заставляю себя оставаться в сознании.
— Мне нужно, чтобы ты проснулась для этой части. — Она манипулирует мной, как куклой, легко приближая мою голову к себе. — Мы должны сделать это как следует, так что не двигайся.
Рядом со мной слышится шуршание ее сумки, и я краем глаза замечаю что-то серебристое.
— Это будет больно, — единственное предупреждение, которое я получаю, и в мою шею вонзается нож.
По крайней мере, так кажется. Металл соприкасается с металлом, и давление исчезает, сменяясь тусклым жжением.
Я хнычу, когда она грубо протирает место повреждения тряпкой. — Чип исчез, и ты можешь идти, — говорит она, показывая мне окровавленную салфетку. Маленький кусочек металла лежит на белой салфетке. — Сейчас ты более редкая, чем любой бриллиант, и стоишь столько же. — Она отталкивает меня от себя, и я падаю на край сиденья, ударяясь подлокотником о ребра.