— Все будет хорошо. Я предсказываю, что ты станешь самым известным автором в Северных Землях еще до конца года.
— Ты имеешь в виду «мы станем». Я не одна написала эту книгу.
Я улыбнулся ей.
— Если мы опубликуем ее здесь, мы должны вписать оба наших имени.
— Ты это серьезно? — спросил я.
Девина кивнула.
— Да. Я серьезно.
— Ух ты, тогда бы я стал настоящим писателем, как и ты!
— Да, это было бы здорово.
Я почесал подбородок.
— Может быть, мы могли бы написать еще несколько книг. Я имею в виду, у Марка и Дейдры осталась еще куча неисследованных позиций из «Камасутры».
Девина рассмеялась.
— А это неплохая идея. Вот только все великие писатели серьезно относятся к исследованиям для своих книг, поэтому нам нужно будет изучить каждую позицию. Только так мы сможем понять чувства наших персонажей.
Я протянул Девине руку, и когда она взяла ее, поднес к губам и поцеловал тыльную сторону ладони.
— Договорились!
Эпилог
Семь лет спустя
Девина
Сад, полный людей, создавал впечатление большого праздника для любого проходящего мимо, но для нас это была обычная воскресная встреча с семьей.
Трое моих старших детей играли со своими двоюродными братьями и совсем не обращали внимания на меня, пока я повторяла:
— Еда готова, идите и поешьте.
— Эй, Спартан… — Марни громко свистнула и привлекла внимание своего младшего сына, который все же был старше всех детей Тайтона и моих. — Ужин готов, скажи остальным.
— Но мы играем! — запротестовал он и попытался отобрать футбольный мяч у кого-то из своих старших братьев, рванув следом.
Марни покачала головой.
— Клянусь, этот ребенок становится таким же, как его братья; они тоже никогда не слушают.
К нам подошел Тайтон с нашей младшей дочерью, сидящей на бедре.
— Кто-то хочет к мамочке.
Ханне было два с половиной года, и она была слишком тяжелой для того, чтобы я, находясь в третьем триместре беременности, носила ее на руках.
— Сейчас, я сяду и возьму ее.
Дочка забралась ко мне на колени, как только я опустилась на садовую скамейку.
— Она такая красивая. — Клэр села рядом со мной и погладила мягкие кудри Ханны. И снова мне стало жаль, что они с Лукасом до сих пор не смогли завести собственных детей.
— Эй, милая, хочешь пообниматься с тетей Клэр? — И Ханна тут же протянула руки к своей любимой тете.
— Тебе так повезло, у тебя одна девочка за другой, — сказала Марни со вздохом.
— У меня есть Джастин, — напомнила я ей.
— Да, но он — приятный бонус к Каро, разве нет?
Положив руку на живот, я улыбнулась.
— Я надеюсь, что вселенная даст мне еще одну девочку, чтобы я могла назвать ее Марией.
Мы с Тайтоном назвали нашу первую дочь в честь моей бабушки, которую звали Андреа. Сейчас ей было шесть с половиной, и она была гордой сестрой наших четырехлетних близнецов, Кэролайн и Джастина, названных в честь моих старших братьев и сестер, и милой Ханны, которой было два года. Через три месяца я должна была родить нашего пятого ребенка.
— Сколько еще ты хочешь? — спросила Марни, жестом приглашая детей подойти и поесть.
— Мы оба хотели большую семью, но я сказала Тайтону, что этот ребенок — последний.
Клэр улыбнулась.
— Я тебе не верю. Если бы я могла рожать, у меня было бы по меньшей мере десять детей.
Марни фыркнула.
— Просто подожди до родов. Клянусь, когда я рожала четвертого, я проклинала себя за то, что была настолько глупа и позволила Генри снова сделать меня беременной.
— Но радость от рождения детей перевешивает боль, разве нет? — спросила меня Клэр.
Я улыбнулась ей.
— Да, это так.
— Еда остывает, — подошла к нам Жанна.
— Тогда как насчет того, чтобы использовать сверхспособности бабушки и собрать детей? — Марни широко улыбнулась своей маме. — Я свистела и кричала, но они не хотят отвлекаться от игры.
— Что же, пусть играют. — Жанна пожала плечами. — Мы пока можем поесть, а потом, когда они начнут хныкать, что им ничего не досталось, они научатся приходить вовремя.
— Хорошо. — Я поцеловала Ханну и встала. — Я принесу тебе еду, Клэр.
Тайтон и другие мужчины сидели на солнце и разговаривали. Фредерик держал на плечах своего младшего сына, и они над чем-то смеялись.
— Над чем веселитесь? — спросила я, проходя мимо них.
— Да мы просто говорили о том, как нам повезло родиться свободными людьми. — Лукас поднял руку, чтобы прикрыть глаза от солнца. — Охренеть, как грустно, что Совет Родины внушает женщинам, что мы, Северяне, монстры.