Юлька была вне себя от восторга, а я вспоминал концерт этой группы в эстонском лесу — первый крупный сейшн в моей жизни. Вообще надо сказать, что рок-концерты обладали для нашего поколения функцией своеобразной психотерапии. При том что собственно эстонская рок-музыка была в массе своей все же несколько тяжеловатой и немного заумной, в ней почти не было четких ирландских или зырянских ритмов. «Вянторель» — приятное исключение. По сравнению с ними Meie или Ruja — просто кислотный загруз.
Следующим этапом инициации стала для Юльки наша совместная поездка в Питер. В поезд сели уже на хорошем взводе, в пути догнались. Общий вагон, толпа, пьяная компания питерских подростков в соседнем отсеке. Юлька стала косить под эстонку, невпопад выдавая обрывки каких-то бессмысленных фраз. Но это было не важно. Нам, как и положено, периодически передавали батлы с разнообразными напитками, от вина до водки, и так до самой Нарвы. Мы почти не спали и на перрон Варшавского вокзала вышли в совершенно остекленевшем состоянии. Голова — лучше не вспоминать. В то время местный пипл собирался на Петроградской стороне, у кафе «Рим», что рядом с памятником изобретателю радио Попову. Туда и отправились. Точнее, не прямо в «Рим», а на хипповый флэт неподалеку, на Большом проспекте. Дверь никто не открывал. Полезли в окно — слава богу, первый этаж. Толкнули раму — окно распахнулось. А внутри — полна горница людей! Лежат прямо на полу, вповалку, человек пять-шесть. Рубятся с перекумару, надо полагать…
Флэт на Большом был своеобразной коммуной, куда шастали вмазаться или пофакаться все кому не лень. Официально здесь была прописана какая-то девочка, которой никто никогда не видел. Во всяком случае, я-то точно. Тут было три комнаты, из которых одна представляла собой более-менее нормальное пространство, даже с какой-то мебелью, а две другие, несмотря на относительно большой метраж, были высотой метра полтора, так что ходить по ним приходилось сильно пригнувшись или на четвереньках. Два таких пенала, совсем без мебели. Даже странно: откуда такое чудо? Причем потолок был обычный, а вот пол — приподнят где-то на метр по сравнению с остальной частью квартиры, и в соседние комнаты вела небольшая лесенка в три ступени. Ну ничего, спать или просто рубиться тут можно было вполне. Не удивительно, что сюда периодически наведывались местные менты: то участковый в поисках «хозяйки», то целый наряд мог нагрянуть в поисках наркоманов.
Вот и сейчас, только-только я разбудил публику, только-только пыхнули терапевтический косяк, как вдруг — стук в дверь. Одна из девочек, как бы подружка хозяйки, пошла глянуть в глазок. «Менты!» — раздается из коридора ее истошный вопль. А тут ребята уже шприцы разложили… Все моментально повскакивали с мест и бросились к окну: как-никак первый этаж. Опытные менты могли бы уже караулить народ на улице, но эти, видимо, попались молодые и зеленые. Народ моментально, прихватив манатки, повыпрыгивал из окна; мы с Юлькой — одни из самых первых. Ну и естественно, все отправились в «Рим». Так начались наши «римские» каникулы.
В «Риме» или около него, на лавочке у памятника, собирались подчас до двух десятков человек — хиппарей и сочувствующих, то есть людей с хайром, в джинсне и фенечках, а также прилично одетых, но со шприцами и травой на кармане. Это были еще досайгоновские времена (то есть до освоения «Сайгона» на углу Литейного и Рубинштейна). Тут же пыхали, тут же мазались в кустах или в сортире. Одним из самых активных «римлян» был Игорь Жгиров — сын генерала. Всех очень прикалывало его происхождение. А Игорь, чтобы искупить карму советского номенклатурного сынка, зажигал не по-детски и периодически сообщал народу о разных сейшнах, тусовках, вариантах. В те времена узнать о знаковых для нашего круга событиях можно было только через знакомых: где какая группа играет, кто откуда приехал, где флэт свободный есть, где — дача.
Сходили на питерский сейшн в Академию художеств. Выступала культовая группа «Санкт-Петербург»[17]. Но вход только для студентов, по студенческим билетам, — странная идея, никак не вяжущаяся с либертарными идеалами рок-культуры. Впрочем, мероприятие и не анонсировалось как рок-концерт, но все, кто знал через своих, пришли. Пробирались через какие-то задние двери, окна, щели…
И вот идет наша компания, человек десять, по длиннющему коридору, на звуки музыки. Вдруг неожиданно перед нами, вынырнув откуда-то из-за угла, появляется шеренга оперов с красными повязками ДНД:
17
Одна из старейших советских рок-групп (образована в 1969 году в Ленинграде) и первая, исполнившая целую программу из собственных песен на русском языке. Основатель, лидер и единственный постоянный участник – Владимир Рекшан.