— Ты чего такой лысый? — спросил он меня.
— Менты подстригли, — ответил я.
— Большой был хайр?
— Во! — Я поднес ладонь к плечу.
На самом деле меня подстригли не менты. Я сам сдал себя парикмахерам, последовав примеру своего приятеля Миши Михалкина, который обрил башку наголо якобы в знак протеста против наезда администрации школы на его кудри под Мика Джаггера. С тех пор его прозвали Ибрагимом (по имени лысого черкеса из фильма «Угрюм-река»). В то время Миша активно ухаживал за девочкой из своего класса Наташей: бил окна по ночам, заворачивая булыжник в любовную записку, расписывал подъезд и стены близлежащих домов граффити, сочинял песни… Я уже позже смекнул, что бритье налысо — поступок из этой же серии, а вовсе не какой-то там протест. А зачем же я-то побрил голову? Этот вопрос передо мной безуспешно пытался ставить директор нашей школы, подозревавший, видимо, руку барбер-копа из ближайшего отделения милиции: «Просто так?.. Не верю!» Точно так же думали, вероятно, большинство моих учителей и соучеников. И еще Ибрагим сказал, что в десятый класс он не пойдет, а сразу направится в одиннадцатый вечерней школы, где на занятия можно ходить всего лишь пару раз в неделю. Надо ли говорить, как мне, только что надевшему залатанные «левиса», не хотелось возвращаться в советское учебное учреждение с жестким бихевиористским контролем! Случай расставил все точки над i.
Весной 1971 года я заканчивал девятый класс. Ибрагим тоже. После сдачи весенних экзаменов наш и параллельный классы решили поехать на несколько дней в Нелиярве[7], оттянуться с палатками на озерах. Отправились человек сорок, за старшую была химичка, классная руководительница параллельщиков. Наша компания — я, Марка, ее сестра Алка, Наташа-Спортсменка, Цветиков и Бернштейн — отправилась отдельно от всех остальных, дикарями. Водки прихватили с собой целую авоську. Закуски — только символически. Ни палаток, ни одеял не брали вовсе. Вопрос даже не ставился — такой был драйв. Уже в Нелиярве разместились в полукилометре от лагеря наших школьных сотоварищей, прямо на песчаном берегу у одного из озер. Поначалу, конечно, хорошо было: водочка, костерок, девочки… Проснулся я от легкого озноба. Рядом без задних ног дрыхнет Марка. Я оглянулся: Алка с Бернштейном лежат в низине; вон там — Цветиков, и чуть подальше, у дотлевающего костерка, Наташа. Неужто мы прямо так, на земле, до самого утра и вырубились?
Я решил для начала освежиться в озере. А там идешь-идешь — и все мелко… Наконец зашел-таки подальше, отплыл — и на ту сторону. Озерцо не очень большое, теплое. Подплываю к другому берегу, начинаю выходить на сушу и тут вижу, как люди мне за спину пальцами показывают. Я оглянулся и не поверил своим глазам. Весь противоположный берег был застлан сизым дымом. Я сразу понял, что это разгорелись от утреннего ветерка не совсем пригасшие костры вчерашних сатурналий, а вслед за ними — трава. Интересно, а как же наши? Они проснулись или?.. Я снова бросился в воду и усиленно погреб на ту сторону водоема. Уже подплывая, услышал из-за леса тревожную сирену пожарной команды.
Выйдя, как человек-амфибия, из дымящихся вод лесного озера, я растолкал по-прежнему спавшую компанию с истерическим криком: «Пожар!» Огонек в самом деле полизывал довольно большую площадь вокруг нашего стойбища, выжигая сухую травку и уже переходя на зеленую. Народ, надо сказать, несмотря на похмельный синдром, включился очень быстро. Похватали вещи, оставив кастрюли, и рысью бросились в заросли. Оказалось — в самый момент. Уже через минуту на бережке стояли пожарная машина, фургон скорой помощи и ментовской уазик с синей мигалкой. Мо́лодцы в скафандрах принялись заливать пеной прибрежную лагуну, мы же отправились по тропе вдоль озера к лагерю наших одноклассников.
Там, как выяснилось, пьянка тоже шла, не утихая, вторые сутки. По лагерю шатались поддатые фигуры с батлами. Я залез в палатку к Роме, своему другану-меломану:
— Послушай, там за нами менты приехали с пожарными, мы тут у вас перекантуемся немного по-тихому, пока те не уедут. Если что — мы с вами, чтобы без вопросов, о'кей?
— Так они уже здесь были. Думали, что это наши подожгли, но химичка сказала, что там отдельная группа. Так они вас не застали?
— Ушли в последнюю минуту…
— Водки хочешь?
Водка была припрятана в личных вещах, причем даже у девочек. Все это всплыло накануне вечером, когда химичка встретила на территории лагеря шатающуюся Таню Белых, после чего обнаружила у той в палатке сразу несколько бутылок беленькой и еще несколько — у ее соседки. Потом пошел тотальный шмон, а народ активно налег на запасы, чтоб добро не пропало… При этом химичка почему-то была твердо уверена, что именно я изначально совратил Белых на пьянку, а всю нашу альтернативную компанию организовал в качестве неподконтрольной алкогольной базы. Еще бы! Ведь она видела нас в электричке с авоськами, полными водки. А тут еще менты с пожарниками… Ну уж они-то наверняка разберутся с этими поджигателями!
7
Курортная зона отдыха недалеко от Таллина, природный заповедник с естественными озерами.