Довольно прямо я сказал им об этом. И о том, что произошло и что мы должны доставить домой остатки команды «Беллерофонта». Но, сказал я, мы не можем отправиться до тех пор, пока сердечник главного двигателя не будет поставлен на место. А это долгая и тяжелая работа. Особенно без мистера Квинна. Но чем скорее мы это сделаем, тем быстрее вернемся на Землю.
— Мы все очень любили мистера Квинна, — сказал я. — Но не время изображать из себя героев и воевать с тем, чего мы даже не видим. А если кто-нибудь хочет сказать, что мы удираем, — прекрасно, он прав.
Это вызвало смех, который мне был нужен, и тогда я вернул их на работу.
Только около 11.10, когда вокруг не было посторонних, мне представилась возможность связаться с доктором. В кабине управления дежурил локаторщик, поэтому я не стал пользоваться большим экраном. Мне было достаточно и малого, установленного в моей каюте.
Прошло пять минут, прежде чем я услышал подтверждение вызова. А пять минут — это много.
— Остроу принимает вызов, — сказал наконец доктор, но почему-то не открыл объектива видеофона, через который его можно было увидеть.
— Что-нибудь случилось? — спросил я.
— Нет, ничего, — ответил он.
Я рассказал, как долго мне пришлось его вызывать.
— Откройте-ка объектив! — приказал я.
Он открыл, но на это у него ушло слишком много времени. Я увидел его лицо крупным планом. Видимо, он так и хотел сделать, он или не привык обращаться с аппаратом, или случайно открыл больше, чем надо, в общем, я разглядел, что он сидит в лаборатории Морбиуса.
— Пока у нас все в порядке, — продолжал я, — а как ваши дела?
— Все хорошо, — поспешно ответил он. — Морбиус все еще под влиянием наркотика. Алтайра спит. Все тихо, никаких происшествий.
Он выглядел очень возбужденным. Я дал возможность высказать все, что ему хотелось. Потом спросил:
— Послушайте, а что это вы делаете в лаборатории?
Он смешался и начал что-то бормотать, поминутно запинаясь.
— Вы с ума сошли! — резко оборвал я его. — Не суйтесь со своей помощью куда не следует.
— Слушайте, Джон! — еще более возбужденно заговорил он. — Это просто удивительно. Еще немного, и у меня будут для вас ответы на все вопросы!
— Ох, смотрите! — сказал я. — Вы погубите себя.
Я вгляделся в его лицо и заметил, что оно выглядит не так уж хорошо. Доктор как будто постарел, казался утомленным, но в то же время радостным.
— Джон! — сказал он. — У меня все в порядке. Я осторожен. Еще несколько минут — это все, что я себе позволю…
Он хотел еще что-то сказать, но я вынужден был прервать его. Коммуникатор начал подавать сигналы, и мне надо было поспешить. Я оказал ему об этом и добавил:
— Послушайте, будьте осторожней! Я вызову вас позже…
Выключив видеофон, я подошел к коммуникатору. Меня вызывали по какому-то пустяковому вопросу, связанному с подъемом сердечника…
Все работали как нужно. Я думал, что до наступления сумерек мы не успеем поднять сердечник даже до верхней камеры. Придется прекращать работы и ставить усиленную охрану. Но к 18.10 сердечник в основном был погружен внутрь камеры. Теперь можно было продолжать работы независимо от времени суток.
Я приказал устроить перерыв, чтобы поесть. Это была первая настоящая еда. До сих пор команда питалась только кофе и сандвичами, которые разносили, не прекращая работу…
Фарман распределил смены: половина людей находилась в охране, половина обедала. Сам он стоял с передовым охранником.
Было 18.30, когда первая смена села за стол. Стемнело. Луны еще не взошли.
Тревогу подали в 18.35 с локатора. Курсант, дежуривший там, вдруг закричал:
— Командор! Командор!
В два прыжка я очутился возле него. Он показал на экран, и я увидел множество слабых неразборчивых мерцаний. Казалось, они окружали корабль со всех сторон, но было еще довольно далеко.
— Расстояние? — спросил я.
— Мили две, сэр! Может быть, больше. — Курсант нервничал. — Но это не нормальные показания! Это… это… Я даже не знаю, что это такое!..
Я велел ему продолжать наблюдение и крикнул в микрофон коммуникатора:
— Все на пост! Возможно нападение!
Потом взял кольт, пояс запасного видеофона и выбежал из корабля.
Было очень темно, пока не вспыхнул прожектор, начавший поиск. Я дождался доклада Бозана: