Девятого июня патруль на Ленинском проспекте, двадцать пять человек, вломился в офис торгово-издательской фирмы «Глас народа» под предлогом поиска оружия. Сотрудников поставили к стенке, обыскали, избили, изъяли наличные деньги, кассир от удара по голове получил тяжелое сотрясение мозга. Выручку забрали, прихватив кое-какую аппаратуру. А двенадцатого мая всех принимавших участие в рейде избили до крови, даже отдыхавших дома после «трудов праведных».
Были и еще случаи.
Министр снял очки, поднял глаза на начальника ГУВД, тихого, малорослого, незаметного и незапоминающегося. Тот выдержал взгляд не мигая, демонстрируя хорошую выдержку. Генерал Давидский Семен Вениаминович, начальник МУРа, тоже находившийся в кабинете, кашлянул.
– Они перестали бить по площадям, Иван Кузьмич. Теперь «Стопкрим» наносит точно выверенные удары, стремясь устранить причины, а не следствие, как раньше.
– То есть?
– Рэкетиры, бандиты и воры – вторичные криминогенные структуры, первичные же – дельцы теневой экономики, владельцы коммерческих фирм, в большинстве своем попирающие закон, отмывающие грязные деньги, связанные с преступниками напрямую. «Чистилище» выходит именно на них да на чиновников госаппарата, работающих под контролем мафии.
– Но здесь не все жертвы – коммерсанты. А наши люди?
– Среди тех, кого наказали «чистильщики», не должно быть наших людей. Бандиты в форме – это еще страшнее. Надеюсь, после таких «показательных казней» случайные люди в органах призадумаются над последствиями своего «служения народу».
– Вряд ли, – покачал головой министр. – Это же натуральное быдло… – Он умолк и снова покачал головой: – Черт знает что! Бьют защитников правопорядка при исполнении – и за дело! Как после этого проводить кадровую политику? Начать чистку рядов? Каким образом? Ведь половину состава придется уволить!
Начальник ГУВД пожал плечами, сказал тихо:
– Половину не половину, но начинать надо, и дать рекламу по всем каналам, пусть народ знает. Давно бы так, тогда никто не звал бы милиционеров «мент поганый». Но чтобы «очистить мир от скверны», как провозгласил «Стопкрим», надо перебить половину населения страны, так или иначе связанную с преступными элементами. Это уж точно. Или поменять правительство. Как известно, рыба гниет с головы.
Министр посмотрел на него с неопределенной миной, хотел то ли возмутиться, то ли рассмеяться, но не сделал ни того, ни другого.
– Действительность такова, что криминогенным стало чуть ли не все общество, чего только не крадут – от булки хлеба или палки колбасы до гвоздей, ради того, чтобы выжить. Но спасибо, что напомнили о правительстве. Я имел два неприятных разговора с генеральным прокурором и премьером. Оба заявили, что, если мы не уберем «Чистилище» в ближайшие сроки, придется уходить в отставку. И мне, и вам.
– А ближайшие – это когда? – поинтересовался начальник МУРа, в то время как начальник Главного управления с безразличным видом чистил ногти.
– Две недели.
Семен Вениаминович Давидский хмыкнул недоверчиво, но министр не шутил. Трое людей, хорошо понимавшие, от кого зависит их судьба, молча смотрели друг на друга.
Директор Федеральной службы контрразведки Иван Сергеевич Панов прилетел из Бишкека поздно вечером и сразу же собрал коллегию, на которой срочно решались вопросы координации с Министерством безопасности Таджикистана по усилению разведдеятельности в приграничных районах Афганистана. Уже за полночь директор отпустил начальников управлений и отделов и остался с глазу на глаз с начальником «единички» – Управления «К», то есть собственно контрразведки, Бондарем Владимиром Алексеевичем. Высокий, но сутулый, с лошадиным лицом и залысинами, Бондарь не любил сидеть и ходил кругами по кабинету, выкуривая сигарету за сигаретой.
– Да сядь ты, Владимир Алексеевич, – поморщился директор, помяв бледное лицо ладонями; он устал и был зол, но сдерживался. – Лучше еще раз расскажи, как это случилось.
Начальник «единички» послушно сел и пересказал историю похищения Ариставы неизвестными лицами. После этого они несколько минут курили, думая каждый о своем. Потом Панов глянул на собеседника, как прицелился:
– А ведь за такой прокол увольняют с пометкой «служебное несоответствие», Владимир Алексеевич. В спецклинику, охраняемую как резиденцию президента, входят двое невооруженных мужиков и спокойно уносят пациента! Как это понимать?
– Это были не просто мужики – профессионалы экстра-класса.
– Какое это имеет значение! Их было двое! Двое! Понимаешь? Против девятерых. И тем не менее они сделали свое дело.