– Тебе и не нужно. Сначала ты должна прийти в себя! – заметила Майла. – Рассказывай дальше! Что случилось потом?
– С тяжёлым сердцем я покинула пегаса и пошла дальше. Спустя целую вечность я увидела дневной свет и вышла на прекрасный луг. Просто волшебное место, Майла! Я могла бы остаться там навсегда! Напившись кристально чистой воды из ручья, я легла на траву, чтобы отдохнуть. Внезапно я почувствовала себя счастливой и умиротворённой. – Офелия улыбнулась этому воспоминанию. – Потом я заснула, и мне приснился чудесный сон. Как будто я выиграла чемпионат по волшебству! Я шла по красной ковровой дорожке, а публика приветствовала меня, и тут меня сильно встряхнуло. Я вскочила на ноги – передо мной стоял какой-то высокий толстый тип!
Во рту у Майлы пересохло.
– Дядя Юстус, – глухо пробормотала она. – Или вернее – Юпитер Семирог – так его зовут на самом деле.
Офелия кивнула.
– Я не знала твоего дядю и понятия не имела, чего он от меня хочет. Но вдруг так сильно запахло пионами, и это не предвещало ничего хорошего.
– Запах чёрной магии, – хрипло произнесла Майла.
– Совершенно верно, – подтвердила Офелия. Она глубоко вздохнула. Похоже, ей с трудом давался этот рассказ. – Он начал задавать мне массу вопросов. Сначала я подумала, что он может помочь мне вернуться в мир волшебников, поэтому отвечала честно. Что, вероятно, было большой ошибкой. – Она прикусила нижнюю губу. – Майла, я призналась ему, что я твоя подруга.
– И тут он, должно быть, придумал подлый план использовать твоё тело, – сказала Майла, и во рту у неё внезапно появился горький привкус.
Ей стало стыдно: она чувствовала себя виноватой в том, что её родственник – злой колдун. Хотя на самом деле она тут ни при чём, ведь это тётя Юна выбрала его и вышла за него замуж. Но перед этим дядя Юстус сделал любовный приворот на Юну, и она просто ослепла от любви…
– Он взмахнул перед моим носом мощной волшебной палочкой, – поведала Офелия. – Я чувствовала её силу. Казалось, воздух прямо-таки задрожал. Решив вырвать у него палочку, я схватилась за неё. Внезапно меня пронзил мощный поток магии, и я почувствовала себя как никогда сильной. Мы боролись с ним за палочку. Вдруг она переломилась, и некая сила подбросила меня в воздух. Единственное, о чём я тогда думала: ни за что на свете не отпускать свою половину палочки! Потом всё вокруг меня потемнело.
Она замолчала, собираясь с силами, чтобы продолжить рассказ. Майла сделала глоток шоколада, который уже остыл.
– Я очутилась в этом доме, в гостиной, в том старом кресле, – продолжила Офелия. – Со сломанной палочкой в руке. Я чувствовала себя оглушённой. Мне казалось, что я проспала несколько дней. Или как будто я только что тяжело переболела гриппом.
– Наверное, ты и правда надолго провалилась в небытие, – пробормотала Майла. Ей даже думать о таком не хотелось.
– Когда я попыталась встать, мне почудилось, что это дурацкое кресло крепко держит меня, – поведала Офелия. – Только тут я осознала, что нахожусь в другом теле и вешу примерно в пять раз больше обычного. Каждый шаг казался неуклюжим. На руках и ногах у меня как будто висели свинцовые гири. – От этих воспоминаний её глаза наполнились слезами. – О Майла, это было просто ужасно!
Майла сочувственно кивнула.
– Я решила осмотреть дом, чтобы узнать, куда я попала. Но я еле-еле поднялась по лестнице на второй этаж. Я вся вспотела. Тем не менее не сдавалась. Постепенно я догадалась, что нахожусь в доме твоей тёти Юны. Ты нам о нём рассказывала. Но полностью я убедилась в этом, когда внезапно появился тот другой чёрный маг. – Офелия судорожно вздохнула. – Он просто проник в дом с помощью колдовства и угрожающе преградил мне путь. Майла, я никогда не видела волшебника, который излучал бы такую силу – кроме, может быть, твоего дяди. Чёрная магия, казалось, витала вокруг него, как тёмная аура. «Наконец-то я поймал тебя! – крикнул он мне. – Теперь я рассчитаюсь с тобой за всё зло, что ты мне причинил!» – Голос Офелии задрожал. Она едва могла говорить. – «Ты виноват в смерти моей жены и дочери, – орал он на меня. – Ты заплатишь за это, жалкий трус! Мне пришлось понести наказание, потому что суд мне не поверил!»
– Моя бабушка рассказывала мне об этом, – вмешалась Майла. – Луциан Сморчок вкалывал на рудниках Алуна. Все считали его виновным в смерти жены и дочери.
– Неудивительно, что он так ненавидит твоего дядю, – заметила Офелия. – Но, к сожалению, Луциан не осознал, что он поймал не того человека, а меня!