— Я скоро стану богатейшим человеком в стране, Дюк, а шерифа могут и другого назначить.
— Это угроза, Мурри?
— Не называй меня этим отвратительным прозвищем.
— А как насчет «Эль»? Оно-то тебе нравилось.
Ее лицо сделалось еще более высокомерным, но под идеальным слоем тоналки я все же заметила, что она покраснела. Ручаться не стану, но ей, по ходу, оба прозвища не нравились. По крайней мере в устах Дюка.
— Это не угроза, шериф Ледук. Просто напоминание о том, как тут дела делаются.
— Что ж, миссис Бабингтон, ваш брат, Рэй, был богатейшим человеком в стране — это уж точно. Чего не скажешь о вас с Тоддом.
Она небрежно коснулась своего ожерелья.
— Во-первых, я — миссис Маршан-Бабингтон, а во-вторых — разве я похожа на человека, у кого плохо идут дела?
— Все, что у тебя есть, надето на тебе сейчас, Мюриэль. Я это знаю, ты это знаешь. Все в этом коридоре теперь это знают. Если ты не хочешь, чтобы эта информация стала известна всему городу, позволь Тодду передать мне чемоданчик, чтобы я проверил его содержимое. После мы спустимся к вашей машине и проверим, что еще вы успели вынести.
— Ты об этом пожалеешь, Дюк.
— Я много о чем жалею, Мюриэль, но об этом не стану. Соглашайтесь по-хорошему или я сам заберу у Тодда то, что он держит в руках. Ты знаешь, я это сделаю.
— Ты мог сделать это двадцать лет назад. — Фыркнула она тем же презрительным тоном, которым ранее обращалась к своему мужу.
Ледук рассмеялся, и даже учитывая, что это был горький смех, Мюриэль удивилась. Она-то хотела его задеть.
— Даже если я набрал пару фунтов, он все равно мне не ровня, Мюриэль. Ты это знаешь. Не заставляй меня доказывать это на практике.
— Потому что ты проиграешь. — Выплюнула она, стараясь звучать победительницей, но у нее не вышло. Дело было не в весе или объеме талии. Тодд не просто был ниже Ледука — он был мягким, как сырое тесто. Под его лишним весом не было мускулов, а под весом Ледука они были. Но, что важнее, один мужчина стоял, скрючившись, а другой выпрямился во весь рост и был уверен в себе. Мне не нужно было знать их лично, чтобы понять, кто победит в драке или споре.
— Тодд, просто отдай мне чемоданчик. — Голос Дюка был почти нежным.
Тодд попытался протянуть свою ношу Дюку, но Мюриэль рявкнула на него:
— Не смей! У него здесь нет прав.
Тодд вновь прижал чемоданчик к себе и вздохнул.
— Там внутри есть что-нибудь хрупкое? — Поинтересовался Ледук.
— Не твое дело.
— Ну, знаешь, я просто хотел убедиться, что когда мы с Тоддом начнем играть в перетягивание каната, то ничего не разобьем.
Тодд покосился на свою жену.
— Мюриэль, дорогая, мы ведь не хотим рисковать тем, что внутри.
С ее губ сорвался звук отвращения.
— Ладно, ладно, отдай им чемоданчик. Подведи меня в очередной раз, как ты всегда это делаешь.
Ого, вот это предъява, да еще и во весь голос. Кому захочется состоять в браке с человеком, который так с тобой обращается?
— Все в порядке, Тодд. — Сказал Дюк. Его голос был мягким — куда мягче, чем у Мюриэль.
Я вдруг поняла, что Дюк жалел этого человека. Думаю, мы все сочувствовали Тодду, но в случае с Дюком здесь было замешано что-то личное. Буквально пара фраз между Дюком и Мюриэль дали мне понять, что между ними что-то было двадцать лет назад — что-то относительно серьезное. Смотрел ли шериф на Тодда Бабингтона и гадал, стал бы он таким же, если бы женился на ней? Я лично представить себе не могла человека, который захотел бы жениться на горькой красотке Мюриэль Маршан-Бабингтон.
Мягким, но решительным движением Дюк забрал чемоданчик у Тодда. Ни капли слабости не было в этом жесте — просто иное проявление силы. Что бы ни произошло между этими тремя в прошлом, создавалось впечатление, что это было нечто среднее между вуайеризмом и не пригодившимся запасным вариантом. Этакий аналог лишнего колеса.
Ледук чуть было не опустился на колено прямо посреди коридора, но передумал.
— Иди сюда, Рико. Хоть какая-то от тебя будет польза. — Он примостил чемоданчик на руки своему помощнику, убедившись, что тот держит его достаточно крепко, прежде чем открыть защелки.
Чемоданчик оказался незапертым, на что Мюриэль сразу выдала:
— Как ты мог забыть запереть его, Тодд?
— Прости меня, Мюриэль. — Пробормотал он, глядя в пол, как собака, которую слишком часто пинали. Ничто в его поведении не говорило о любви, по крайней мере с моей точки зрения.
Дюк осторожно открыл чемоданчик и тяжело выдохнул. Ньюман был достаточно высоким, чтобы разглядеть содержимое, но мне не хватало роста. Мне оставалось только гадать.