— Но при этом ты злишься на меня за желание довериться тебе?
— Нет, я злюсь на тебя за то, что ты дергаешь за хвост моих демонов, чтобы меньше бояться своих собственных. У тебя нет на это права.
— Гнев — это твоя стандартная эмоция? — Сердито спросил он.
— Да, потому что гнев дает мне силы двигаться до тех пор, пока работа не будет сделана. Печаль сил не дает. Скорбь не дает. Беспокойство тоже. Все эти плюшевые чувства, которые типа делают нас людьми или целостными личностями, или что там еще они делают, тупо выбивают тебя из седла во время реальной битвы.
— У нас здесь нет реальной битвы. — Сказал он.
— Да насрать. Мы боремся за жизнь Бобби. Это битва между добром и злом, Ньюман. Мы с тобой на стороне добра, и мы должны победить.
Гнев вытек из него, взгляд смягчился — я даже не могла толком понять это выражение его лица.
— Ты по-прежнему веришь, что мы на стороне добра, даже после всех тех смертей, которые ты причинила?
— Да, верю.
— Даже в те моменты, когда тебя на коленях умоляют не убивать и молят о спасении? — Спросил он, и его глаза наполнились ужасом.
Не было у нас времени на этот разговор, но и игнорировать эту тему тоже нельзя. Я вдруг поняла, что Ньюман позвал меня сюда не только для того, чтобы я спасла Бобби. Мать его.
— Это паршивые моменты. — Ответила я наконец.
— Чудовища не должны молить о пощаде и сожалеть о содеянном. — Сказал Ньюман. Его лицо еще хранило отпечаток ужаса того момента, когда он начал задумываться о том, не монстр ли он сам. Я свой такой момент помнила. Я до сих пор ловлю эти блядские моменты.
— Все хотят жить, Ньюман. Даже чудовища.
Он нахмурился и посмотрел на меня. Плохие воспоминания в его глазах начали гаснуть. Вместо них там появилось твердое намерение учиться, слушать, становиться лучше. Именно поэтому он был отличным маршалом.
— Одна вампирша, перемазанная кровью своих жертв, умоляла меня пощадить ее. Она не была виновата. Ее мастер заставил ее это сделать. — Сказала я.
— Правда? Ее реально заставили?
— Может, и правда, а может вампиры-преступники похожи на обычных преступников. Никогда это не их вина. Ты ведь работал копом пару лет. Ты хоть раз арестовывал человека, который был уверен в своей виновности и считал, что заслуживает наказания?
Он задумался на секунду, потом покачал головой.
— Нет, они либо не были виновны в том, что произошло, либо вообще этого не делали. Часто винили жертв. «Я бы не стал бить ее, если бы она просто отдала мне свой кошелек». «Я бы не зарезала своего мужа, если бы он не изменял мне». И мое любимое: «Я уже бил ее раньше, и она не умерла». Он повторял это, как попугай, будто речь шла о самозащите. Как будто он на самом деле верил, что она умерла ему назло, просто чтобы засадить его в тюрьму. И это при том, что он долбанул ее головой об край металлического стола. Ее мозги буквально вытекли из черепа в том месте, куда пришелся удар. Но ни хрена это не было его виной, что тупая сука умерла. — Ньюман злился, он буквально выплюнул последние слова. Праведная злость на каждодневное зло.
— А теперь представь, что бы сказал этот кусок дерьма, если бы у тебя было законное право направить на него ствол и пристрелить его.
Его гнев словно углубился когда он ответил мне.
— Он бы сказал: «Почему вы меня убиваете? Что я сделал? Я не виноват, что эта сука сдохла!».
— Пойми, неважно, вампиры это или оборотни — перемена сущности не меняет их личности. Тот, кто был мелочным и злобным до своей смерти, останется мелочным и злобным после нее.
— А как насчет добропорядочных граждан, которые встают на сторону зла после того, как становятся вампирами? — Поинтересовался он.
— Ну, знаешь, как говорят? Власть развращает. А абсолютная власть развращает абсолютно.
— Ага.
— Думаю, многие люди ведут себя хорошо только потому, что уверены, что у них нет выбора. Дай им сверхъестественную силу, способность контролировать людей одним взглядом, и они больше не станут играть в хороших парней. Теперь они могут получить все, что захотят. Конечно, если они проживут достаточно долго, чтобы вообще задуматься о таких вещах. Новообращенные как правило не фанаты серьезных размышлений.
— Они похожи на бешеных зверей. Убивают все, что видят. — Произнес Ньюман, и у него в глазах опять застыло эхо пережитого ужаса.
— Да, новообращенным нужен мастер. Есть такое правило: если ты обратил кого-то, ты должен присматривать за новичком до тех пор, пока он не научится себя контролировать и нормально функционировать в обществе. Если ты это правило нарушишь, тебя выследят другие мастера и удостоверятся в том, что больше ты такой херни творить не будешь. Ну, или раньше выслеживали, потому что сейчас такие вещи контролирует полиция.