— Сладкая моя, — Алекс улыбается, обнимает меня. Я обнимаю его в ответ, прячу свое лицо у него на плече, чувствую, как предательские слезы текут по щекам.
— Ну, что ты! — он отстраняется, с улыбкой заглядывает глаза, вытирает пальцами мокрые щеки. — Тише, сестренка! Не надо плакать, — не знаю, как ему удается сохранять спокойствие и хорошее настроение, я, глядя на его осунувшееся лицо, на щетину, на тени под глазами, чувствую злость.
— Тебя не обижают? — шепотом спрашиваю, когда мы садимся друг напротив друга.
— Нет. Все хорошо. Здесь условия лучше, чем в российской тюрьме.
— Не сравнивай. К тебе приходил адвокат?
— Господин Алпын? Да, приходил.
— И что? Что он сказал?
— Будет думать, как помочь, но ты не переживай, все будет по закону, — ровный голос брата настораживает, я резко выдергиваю руки из его ладоней и откидываюсь на стуле. Прищуриваюсь, пытаюсь понять Алекса.
— Ты не виновен! — он улыбается, но вымученно, устало, склоняет голову.
— Лея, я рад тебя видеть. Мысль о том, что ты рядом, греет мне душу. Не имею никакого морального права тебя удерживать в этой стране, просто знай, что квартира оплачена до конца осени, у меня на счету есть деньги. Какое-то время они тебе могут помочь, если ты решишь остаться в Турции и не найдешь сразу работу. Если вернешься в Москву, нужно позвонить хозяину квартиры. У меня в ежедневнике контакты записаны. Вещи… Я не знаю, что делать с вещами. Что-то можно продать, что-то отдать, выкинуть, думаю ты разберешься.
— Что ты такое говоришь? — из груди вырывается истерический смешок. — Что за похоронный настрой? Ты ж невиновен! Я уверена, что все станет на свои места, разберутся по закону!
— Лея… — опускает глаза, рассматривает свои ногти. — По законам Турции мне светит от пятнадцати до двадцати лет. Юристы холдинга «Бергикан», помня, что ранее за мной никаких грехов не наблюдалось, они настаивают на минимальном сроке наказания.
У меня в ушах появляется звон, перед глазами все плывет. Лицо Алекса медленно теряет четкость. Мои нервы, мое сознание, моя картина мира не выдерживает жестокость реальности, фактов. Я трясу головой, пытаюсь взять себя в руки, но все равно теряю контроль.
— Лея! — слышу, как сквозь вату, обеспокоенный голос брата. Чувствую, как меня легонько трясут. Не сразу, но прихожу в себя, все звуки и краски происходящего обрушиваются на меня мощным потоком.
— Выпей воды, сестра, — Алекс дает мне стакан с водой. Я делаю маленький глоток.
— Все нормально, — замечаю, что все, кто были в комнате свиданий, смотрят на меня, даже конвоиры. — Все хорошо. Извините, — прячу свое лицо в волосах.
Слова Алекса теперь звучат во мне заезженной пластинкой. Перед глазами затылок Каана Бергикана. Вскидываю на брата глаза, он с беспокойством смотрит на меня, брови сведены к переносице.
— Ты меня на пугала.
— Я докажу, что ты не виновен! — шепчу, сдерживая слезы. Сердце разрывается, потому что родные голубые глаза увлажняются, он заставляет себя улыбаться, стиснув зубы.
— Я докажу, Алекс! И виновные сядут! Слышишь меня? — хватаю брата за руки, перегибаюсь через весь стол. — Не смей отчаиваться. Ты же знаешь, я упертая.
— Лея, прошу тебя, не лезь. Эти люди имеют намного больше шанса выиграть дело, чем мы. Это как переться против слона, когда ты всего лишь мошка.
— Послушай меня, — резко перехожу с турецкого языка на русский, Алекс не сразу соображает. — Я не знаю, сколько мне потребуется времени проникнуть в холдинг «Бергикана», но я проникну туда. Скажи, что мне нужно искать и предположительно где.
— Лея, ты дурная что ли? Ты соображаешь, что творишь?
— Ты собираешься мне помогать?
— Я так понимаю, что тебя не переубедить? Юристы Каана меня за твою самодеятельность упекут на пожизненно! Подумай, сестра, пожалуйста обо мне!
— О тебе, я как раз и думаю. Ты скажешь мне, что искать?
— Документы будут либо у Серхата, либо у Каана, — как-то обреченно сообщает брат.
— Что за документы? С чем связаны? Какая-та сделка?
— Да. К этой сделке мы готовились больше трех месяцев, — Алекс понижает голос, я пытаюсь для вида выдавить слезы, потому что на нас стал подозрительно коситься один из конвоиров.
— С кем? По поводу чего?