Первый день пути под дождём и по бездорожью, вымотал и моего коня, и меня. Я остановился на ночлег за пару часов до заката, так как мне попалось отличное место для этого. Два недавно упавших дерева своими ветвями образовали подобие шалаша и под этими ветвями, остался клочок сухой земли.
— Нет, всё-таки надо было телепортироваться, — подумал я, когда к дождю добавился сильный ветер. Мокрые дрова в костре сильно дымили, из-за чего казалось, что лес заволокло туманом. Пока я занимался костром и ужинал, окончательно стемнело. Света костра мне показалось мало, поэтому создал несколько огненных шаров и подвесил их в воздухе. Воздух, разумеется, уплотнил, поэтому шары находились словно в желе и не то, чтобы упасть, они даже не двигались. Получилось красиво, но было одно но, как только я потерял контроль над своим творением, оно развалилось.
— Ну и ладно, всё равно уже спать пора, — махнул я рукой на исчезнувшую иллюминацию. Постелью мне послужили еловые ветки, которые я предварительно просушил и слегка подогрел. После полуночи дождь наконец-то закончился, а вслед за этим ещё и ветер утих. В лесу стало настолько тихо, что я стал слышать, как дышит мой конь, стоявший в нескольких метрах от меня. Под его размеренное дыхание я вскоре заснул и спокойно проспал до рассвета. С первыми лучами солнца птицы проснулись, и лес наполнился звуками. Мне было настолько уютно лежать на еловых ветках под кроной упавшего дерева, что уже к Уварту ехать не хотелось. Пролежав несколько минут наслаждаясь птичьими трелями, я всё же нашёл в себе силы встать и отправиться дальше.
Приблизительно в полдень обогнул болото, дорога дальше стала намного лучше. Ям на дороге накатанной колёсами телег почти не было, а к этому времени она ещё и просохнуть успела. Через некоторое время в стороне от дороги заметил необычное строение, возле которого какой-то человек готовил себе обед на костре. Моё врождённое любопытство заставило подъехать и поинтересоваться что это.
— Добрый день, — я поздоровался, подъехав к человеку. Человеком оказался дед, с длинной седой бородой и немного сгорбленный от прожитых лет.
— Это для вас молодой человек этот день добрый, а для меня обычный, — пробурчал дед и что-то бросил в котелок, в котором варился его обед.
— Прошу прощения, если я вас чем-то обидел? — я на всякий случай извинился, покидая в это время седло.
— Я уже ни на что не обижаюсь, если только на смерть, которая никак не хочет забрать у меня жизнь.
— А что это за строение такое странное, — показал я на дом позади деда. У дома была купольная крыша, причём каменная, а окна находились слишком высоко от пола и были маленькие, зато их было много.
— Ты что храм никогда не видел?
— Нет, как-то не попадались они мне по дороге. Зайти посмотреть можно?
— Иди, только там кроме непонятной покорёженной железки нет ничего. Все говорят, что это часть божественной колесницы, а как по мне, так это просто кусок железа. Какой-то криворукий глупец пытался что-то изобрести, но у него не получилось. Чтобы никто над ним не смеялся, он эту железку выбросил, другой глупец подобрал и поместил в храм, — коротко изложил дед собственную версию происхождения божественной реликвии.
В сопровождении деда я вошёл в храм и посмотрел на то, что лежало на высоком каменном постаменте. Ржать было не прилично, поэтому я сдержался. На постаменте лежал фрагмент опоры шасси одного из упавших шаттлов. Несмотря на долгие годы фрагмент выглядел так, словно его вчера оторвало от основной части.
— Знаете что дедушка, а я с вами согласен, это просто кусок железа, нет в нём ничего божественного.
— Вот!!! — дед поднял вверх указательный палец, такой же кривой, как и он сам. — Я давно об этом твержу, а меня заставляют сидеть здесь и присматривать, чтобы не утащили.
— Да, кому эта железка может понадобиться! Если только переплавить и сделать из него подковы, хоть какая-то польза.
— Тоже так думаю, но говорить об этом никому нельзя, иначе получишь десяток плетей. Тебя как звать — то? — спросил дед, посмотрев на меня своими мутными глазами.