Орсина посмотрела Лео в глаза и ответила:
— Если бы не одно происшествие, я бы не стала обращать на это внимание.
— Какое происшествие?
— Мои родители погибли в автокатастрофе.
— Орсина, простите, мне так жаль. Не знал, что вы…
— …Мне двадцать восемь, я замужем и могу с этим справиться. Гораздо больше следует волноваться из-за Анжелы. Мы с ней очень разные.
— И да и нет: вы обе прекрасны.
Орсина недоверчиво посмотрела на Лео.
— Да будет вам! — отмахнулась она.
Лео покраснел и поспешно добавил:
— Я констатирую факт. Но вы правы — Анжела ведет себя легкомысленно.
— «Легкомысленно»? Слабо сказано. Я не взяла бы Анжелу в друзья. Однако, как старшая сестра, очень беспокоюсь о ней, забочусь о ней по мере возможности. Когда родители погибли, я хотела стать опекуном Анжелы, но она предпочла дядю мне. Я пробовала настоять на своем, что осложнило дело. Дядя не очень подходит на роль опекуна.
Лео был абсолютно с этим согласен, однако не стал ничего говорить, боясь причинить Орсине боль. Он только спросил:
— Анжеле исполнилось восемнадцать?
— Исполнится через несколько месяцев. Я жду не дождусь этого момента. Ее уже приняли в Бристольский университет, к большому неудовольствию дяди. Он презирает все итальянское. Анжела должна уехать отсюда поскорее — люди, с которыми она здесь общается, не самая лучшая компания. Я в свое время сделала то же самое. Этим летом мы с Анжелой съездим в Бристоль, я помогу ей устроиться.
— Как так вышло? Она ведь училась последние пять лет в итальянской школе.
— Анжела посещала английскую школу в Падуе. Наверное, я зря волнуюсь: родители погибли два года назад, а сестра здорова и весела. Сами видели.
«Верно», — с облегчением подумал Лео.
— В любом случае, — добавила Орсина, — пока Анжела под опекой дяди, приходится быть с ним обходительной.
— Теперь все понятно.
— Поэтому я не стану показывать вам книгу.
Лео не ответил. В принципе он был благодарен.
— Вы, я вижу, не очень расстроены.
— Из-за того, что приехал зря? Мне так вовсе не кажется. Книгу я, конечно, не увижу, но зато повидал вас, а ради этого стоило выбраться из дома.
Неожиданная галантность Лео начинала его беспокоить, вдобавок Орсина замужем.
— А места здесь куда привлекательней джорджтаунских, — заметил он.
— Привлекательней китайского ресторана, где готовят блюда из собачьего мяса?
— Да. Даже лучше кинотеатра, где проектор взорвался посередине «Жюля и Джима».[10]
Орсина улыбнулась воспоминаниям, и — впервые в присутствии Лео — с лица девушки сошло напряжение…
— И все-таки, — сказала Орсина, доставая из сумочки сложенные листы, — вот образцы.
— Отрывки из книги?
— Да. Дядя не станет возражать… То есть я не уверена, но ему знать не обязательно. Обещайте, что сохраните все в тайне.
— Обещаю.
— Я работала над этими кусками текста, пыталась разгадать шифр. Возможно, у вас получится пролить свет на эту головоломку? А вдруг загвоздка именно в ней? Я достаточно продвинулась и, может быть, с вашей помощью доведу дело до конца?
— Хорошо, позвольте взглянуть.
Лео сомневался, что в книге сокрыта сколь-нибудь великая тайна, но очень хотел помочь Орсине. Они отошли к каменному столу, девушка выложила на него стопку листов. В густых кронах деревьев пели птицы. Момент был идиллический… Лео одернул себя: отвлекаться нельзя, есть срочное дело. На листах бумаги были написаны фразы на латыни: Орсина выделила некоторые буквы, пытаясь составить из них отдельные слова.
— Lux naturae, — прочел Лео первую фразу. — Природный свет.
— Уверена, это значит «луна».
— Почему?
— Смотрите: если взять первые две буквы ог каждого слова, получится вот что: «LUx NAturae» — «луна». А луна — это и есть природный свет. Следующая задачка потруднее: «Mensura structurae verae magiae».
— Это значит «Мера построения истинной магии».
— Да, и я думаю, что слово, которое здесь зашифровано — «menstruum».
— Верно… — Лео одолевали сомнения, но он быстро втянулся. — Разумеется, в латыни U и V взаимозаменяемы. Думаю, речь идет о женских… тайнах, — как можно деликатнее предположил он.
Орсина ничуть не смутилась.
— Согласна. Теперь смотрите сюда: «Vulva tumens radius».
— Звучит достаточно прозрачно, — сказал Лео. — «Утроба, набухшая сиянием». Но я не вижу смысла.
— Вот именно. Смотрите: получается слово «vultura» — «стервятник».
— Как сюда вписывается стервятник, хотел бы я знать?