— Воды, быстро.
Инспектор помог барону напиться, что оказалось непросто — правая сторона тела барона не двигалась.
— Барон, барон, вы меня слышите?
Старик не узнал Гедину.
— Его парализовало. Он, наверное, перенес удар. Вызывайте «скорую помощь»!
Гедина ничуть не удивился, что старика разбил паралич — после стольких-то стрессов. Удивителен же был наряд барона: вечерний костюм с украшениями, шелковые чулки… Инспектор осторожно снял с Эммануила ордена, отцепил украшения и сложил в ящик стола.
— Галлорини, езжайте в усадьбу, уведомьте дворецкого и возвращайтесь.
Через полчаса приехала «скорая», санитары бережно погрузили барона в машину. Инспектор велел дворецкому возвращаться в усадьбу и связаться с адвокатом барона.
— Галлорини, поднимите жалюзи и откройте окна, уж очень запах затхлый. Обыщем каждую щелку.
В углу комнаты, накрытый холщовой тканью, стоял мольберт, рядом с ним — холсты, дорогие кисти, скипидар и олифа, тюбики масляной краски.
— Похоже, барон внезапно прекратил занятия живописью. Однако где работы?
Единственным художеством в доме были гротескные фрески на стенах.
— Как думаете, это его творения? Выглядит странно.
— Нет, — ответил Галлорини. — Роспись старая, ей столько же лет, сколько и хижине.
Инспектор проверил шкафчики на крохотной кухне.
— Обойдите дом, — велел он Галлорини. — Поищите сарай или вход в подвал.
Галлорини выполнил распоряжение.
— Там ничего нет, кроме садовой мусоросжигательной печи, — доложил он.
— Вы хотели сказать: ничего подозрительного? Идемте, глянем вместе!
Полицейские разворошили толстый слой пепла.
— Взгляните, инспектор: скобы и гвозди — так крепят холсты к рамке.
— Верно. Похоже, барон пишет картины, а потом сжигает их. Очень аристократично, надо думать, — с сомнением прокомментировал Гедина.
Продолжая обыск домика, они прошли в спальню.
— Помогите перевернуть матрас, — попросил Гедина помощника. Широкая кровать занимала почти всю комнату, с ней было неудобно обращаться в узенькой спальне. — Вот укромное местечко, — сказал Гедина, глядя на комки пыли под кроватью, — а в нем…
Из щели между стеной и изголовьем кровати сержант достал альбом и передал его инспектору. Тот сдул с него пыль и открыл — обычный альбом для рисования с чернильными и карандашными эскизами. Любительские работы, заметно по несоблюдению пропорций и неумелой штриховке. Рисунки были очень детализированными, как средневековые гравюры. На каждом — изображение обнаженной девочки лет одиннадцати, которая от рисунка к рисунку взрослела; менялись позы.
— Детское порно, — резюмировал инспектор. — Понятно, почему барон сжигал картины.
Лео сидел на швартовой тумбе и смотрел на гавань.
— В четверг в пятнадцать тридцать будьте в яхтенном доке гавани Портосоле. Вам нужно судно «Шалунья», — инструктировал смотритель из Прованса.
Запах йода, соленой морской воды, слепящий солнечный свет, танцующий на тихих волнах, крики чаек — Лео завороженно смотрел на пришвартовывающиеся яхты.
Он начал сомневаться, что верно понял инструкции — сторож говорил на ломаном английском. Может, Лео устал и чего-то не расслышал? Прошло две трудных недели с того дня, как он оставил Орсину в Милане. Дорога до Сан-Ремо, курортного города на итальянской Ривьере, заняла два дня.
Позвонить сторожу? Ожидание невыносимо. Лео пересчитал деньги в бумажнике: три евро и двадцать восемь центов. Он решительно отправился на поиски телефонной будки.
— Доктор Кавана, полагаю? — услышал он пьяный голос и обернулся. Перед ним стоял низенький мужчина его возраста в льняном костюме цвета лососины, из-под которого выглядывала голая волосатая грудь. Здесь было не слишком тепло, но и не так холодно, как в континентальной Италии, по другую сторону Апеннин, откуда приехал Лео.
— Да, я Леонард Кавана.
— Найджел был прав! Он велел искать преподавателя-хиппи, и я нашел вас в глубине Ривьеры. Меня зовут Тедди. Яхта стоит на приколе во-он там. Шагом марш!
Они направились к старомодной потрепанной моторной яхте, взошли по трапу, который тут же подняли.
— Нашел! Отчаливаем! — крикнул Тедди и встал за штурвал, выводя яхту из гавани.
Лео оказался в центре внимания оживленной компании из трех мужчин и двух прелестных женщин.
Высокий мужчина представился сам и назвал своих спутников:
— Я Никки. Это Нико, не перепутайте нас. Это его милая жена Софи. Это Маркус и его не менее милая супруга Полина. Милые женушки предпочитают говорить по-французски, но я уверен, вам это не причинит беспокойства.
Француженки — лет на пятнадцать моложе своих мужей — улыбнулись. Они ровным счетом ничего не знали о Лео, но отнеслись к нему доверительно: восприняли его вовсе не как «преподавателя-хиппи», а скорее как бездомного бродягу.
— Мы играем в «Пиратов Пензанса», [63]— пояснил Никки. — Или же, на доступном английском, в «Море без границ». Швартуемся в любом порту, в обход таможни и полиции, отстаиваем древнее право на свободный проход в открытое море.
Идею Лео ухватил, но уверенности не почувствовал. Это гениальный план побега из Италии? В душу закралось подозрение. Лео вспомнил, как глупо и непоследовательно вел себя Найджел на миланском вокзале: постоянно отставал, всему удивлялся и просил объяснений. Разве финансист мирового класса, жесткий биржевой делец так себя ведет? Он должен схватывать на лету. Может, Найджел притворялся? Зачем? Ответ очевиден: чтобы заставить Лео войти в ловушку! Должно быть, это актеры, нанятые Найджелом, чтобы сдать Лео в полицию. Превосходный способ избавиться от соперника!
— А что делать, если вас поймают? — вполголоса спросил Лео.
— Скажем, что ничего не знаем, говорим только по-английски и, если надо, выплатим штраф. В таком случае мы теряем очки. В игре участвуют еще три яхты, и мы хотим до конца сезона побить прошлогодний рекорд. Сейчас у нас в запасе два очка. Знаете, какой приз?
— Нет.
— Победители сбрасывают проигравших за борт, — сказал широколицый, бородатый Нико, и команда разразилась безудержным смехом. — Хотите пить? Или в туалет? А может, помыться?
— И то, и другое, и третье, — ответил Лео. Он станет им подыгрывать, держать мысли при себе, импровизировать, если придется. Нельзя, чтобы подозрение затмило рассудок.
Лео вышел из хорошо оборудованной уборной, накинув халат. Запасной одежды при нем не было, а старая попахивала.
— Как насчет «Дольче и Габбана»? — предложил Маркус, мужчина лет пятидесяти с орлиными чертами лица.
Лео раздраженно отвернулся.
— Да, когда прибудем в Антибы, вы не должны выделяться. Особенно если нас задержит береговая охрана. Мы подготовились.
Полина передала ему одежду. Лео отошел в уборную и вернулся оттуда в вельветовых брюках цвета ржавчины, розовой рубашке и мокасинах ручной работы, набросив желто-коричневый пуловер. Мужчины сухо оглядели Лео: его новый облик был лишь частью игры. Дамы, напротив, смотрели на него с восхищением, удостоив улыбками.
— Теперь вы готовы занять место за капитанским столом. Выпьем же, — предложил Нико. — Я тут сварганил один коктейль.
Пассажиры дружно опрокинули бокалы. Лео от жажды разом осушил весь фужер и попросил воды. Две недели он питался одним сандвичем в день, а то и меньше; его мучили усталость и голод. Но оно того стоило.
Яхта шла вдоль берега по направлению к французской границе. Погожий солнечный денек выманил в море многих яхтсменов.
— Ох уж эта ваша борода, — неодобрительно заметила Полина. Борода у Лео и правда была всклокочена, а усы даже закрывали губы. — Не возражаете, если…
«Ну что еще?! — подумал Лео. — Оставьте меня в покое!» Он смолчал и развернулся к Полине спиной.
— У него, наверное, морская болезнь, — прошептал Маркус. — Или он просто чудак.
— Найджел не говорил, что он параноик, — добавил Нико.
Полина неустрашимо вернулась — принесла Лео бритву и ножницы, а он ее будто в упор не замечал.