– Он сам попросил меня это сказать, – вдруг злится Эйлит, и страх придает ей сил. – Он здесь, в этой камере. Из-за моей крови его дух покинул тело и пришел сюда. Он не хочет, чтобы вы страдали.
– Мне лучше знать, чего он хочет, а чего нет! – рявкает Йоханна и ударяет кулаком по стене. Звякает железная решетка. – Я его на руках носила, покуда он еще поперек лавки помещался! Задницу мыла, с ложки кормила! А ты, дрянь, смеешь говорить от его имени! Решила разжалобить меня?
– Вы все не так поняли…
– Так я все поняла. Видя мое горе, решила взять меня за рога, да? Не получится! Я, Йоханна Неопалимая, бывший капрал всполохов, убийца трех сотен отступников, никому не дам себя задурить!
И, будто чувствуя ее праведный гнев, каменное здание замка отзывается новым, мощным толчком…
Эйлит прикрывает голову руками и вжимается в угол. Йоханна рычит и уносится прочь, оставляя их на произвол судьбы.
– Я же говорила, что она мне не поверит, – заключает девчонка со вздохом. – Я не знаю, как помочь вам.
В то же мгновение во дворе раздается дикий вой. Людвиг проходит сквозь решетку и бежит посмотреть, что же случилось. О нет, нет, нет! Только не часовня! Очень плохой знак!
После смерти тело Люцика сожгли, прах смешали с розовой солью и уложили в серебряный сундук. Сундук этот, больше похожий на гроб, спрятали под часовней де Гродийяров. И Людвигу там тоже подготовили местечко, только вот теперь в том нет никакого смысла: в здании обвалилась черепичная крыша. Вид серого, покрытого древней резьбой остова вызывает в Людвиге чувство тревоги. Неужели им придется покинуть замок?.. Нет, ни за что!
К часовне спешат люди.
– Это все чудовище! Его нужно убить! – причитают слуги, собираясь вокруг башни. – Это из-за него наш замок проклят!
– А ну смирно! – Йоханна угрожающе поднимает руки. Хочет защитить Эйлит, ведь от девчонки-чудовища зависит жизнь Людвига. Вдруг ему понадобится еще кровь? – Где это видано, чтобы монстры рушили замки силой мысли? Вздор!
– Как только она появилась, сразу все пошло наперекосяк, – замечает один из стражников. – Сперва замок, потом вот хозяин лежит при смерти. Йоханна, это точно проклятие, я тебе говорю! Девчонка притащила в замок беду!
– А ну помолчи, не то я приложу к твоей тупой роже свой кулак, – рычит хожалка, обнажая желтые от старости клыки. – Хватит трепать длинными языками, только сеете раздор в умах.
Так их, Йоханна! Давно пора всех поставить на место!
– И что ты предлагаешь? Просто стоять и смотреть, как Аэнор рушится?
– Будешь стоять и смотреть, если так решит хозяин. А пока зовите мужиков, чтобы завалы разгребать. И если я еще от кого-то услышу про то, что виновата девчонка, то прикажу высечь на главной площади, ясно?
Стражник ворчит что-то в ответ, но уходит. Медведица стоит, с озабоченным выражением на морде изучает обломки. Людвигу хочется как-то успокоить ее, но он знает, что слова здесь бессильны. Суеверные слуги воспримут разрушение часовни как плохой знак, и, если виконт ничего не сделает, может последовать бунт.
– Мы должны уходить, – говорит Людвиг зачем-то, хотя и знает, что она его не слышит. – Но нужно придумать, что делать с Эйлит.
Нет, это недочудовище не стоит отпускать! Каким же дураком Вигги будет, если отпустит такое ценное существо на свободу! И еще большим дураком, если отдаст ей, необразованной девчонке, артефакт. Вдруг она отнесет его врагам? Хотя врагов как таковых у Людвига не было, но он все равно был уверен, что есть на свете люди, которые хотят семье де Гродийяров только зла.
Если из-за Эйлит что-то случится с ним, это будет ерунда, а вот если с Лорианной… Нет, он не может допустить, чтобы что-то нехорошее произошло с сестрой. Он бы себе подобного не простил.
Так что ему делать? Переступить через клятву и выглядеть лжецом в глазах девчонки или выполнить обещание, но упустить артефакт и Эйлит? Иногда «правильно» вовсе не значит «хорошо для всех». В жизни каждого настает момент, когда следует сделать выбор, последствия которого будут преследовать тебя всю оставшуюся жизнь.
Для Людвига де Гродийяра этот момент настал.
Земля снова задрожала, да так сильно, что Йоханна не устояла на ногах и упала. Она рухнула на рыхлый снег, но так и не смогла встать. С шуршанием он начал осыпаться, проваливаясь под ней – и вот Йоханна уже скользит по склону глубокой воронки все увереннее и быстрее. А там, в самом низу, в облаке сверкающих снежинок…
Людвиг покрылся холодным потом. На дне воронки жадно щелкали зубами гигантские челюсти.