– Эй, Йоханна, я сказал «жги дотла»! – Виконт обернулся и недоуменно взглянул на нее.
– Пусть делают все что хотят, вашмилость. На кой они вам сдались? – мягко произнесла медведица, не желая еще сильнее раздувать спор. Конечно, при желании она могла справиться со всеми присутствующими, но почему-то у нее этого желания не возникало.
– Пошли с нами, Йоханна. Брось ты его, – предложил командир стражи. – За все то время, что ты с ним нянчилась, он ни разу не сказал тебе даже «спасибо».
– Мне не нужна благодарность за то, что я выполняю свой долг, – с гордостью отозвалась Йоханна.
Слуги потянулись к выходу, бурно обсуждая произошедшее. Про виконта все словно забыли. Нет, он это так не оставит!
– Предатели! – закричал Людвиг, не готовый мириться с их равнодушием. Он был зол, ох, как он был зол! Если бы он только мог встать на ноги, то всем бы показал! – Изменники! Скормить бы вас чудовищам!
– Шут гороховый, – пренебрежительно бросила Агнесс, старшая служанка. – Что старый граф, что молодая графиня были всяко лучше.
– За такие слова и вздернуть его не жалко, – воскликнул кто-то из стражников, явно оскорбленный словом «предатель». – Давайте-ка проучим наглого мальчишку!
Другие слуги тут же подхватили эту идею и стали окружать Людвига и Йоханну. Вигги их вовсе не боялся, напротив, ему вдруг захотелось драки. Очень надо было лично придушить кого-нибудь из бунтарей, тем самым преподав урок остальным. Пусть виконт – калека, но он может за себя постоять! будет сражаться до конца, в отличие от этих жалких трусов!
– Давайте! Что вы мне сделаете, выродки?! – закричал Людвиг в ответ. – Ни чести, ни ума! Канцелярия вас всех перевешает, вот уж я вам обещаю!
Когда кольцо из людей стало совсем плотным, и уже послышались крики «Вздернуть щенка!» – медведица взревела, обнажила меч и закрыла Людвига собой.
– А ну, назад! – рыкнула она. – Не то я точно вас всех покромсаю!
– Как ты можешь защищать его?! – удивилась сухая старуха по имени Дара, старшая прачка. – Он же каждый божий день доводил тебя так, что мочи нет!
Отлично, теперь еще и Йоханна, оказывается, поносила виконта у него за спиной. Не замок, а змеиное гнездо!
– И что? Как будто ты, Дара, из-за своего сына-охламона не проливала слезы каждый вечер! Или ты, Грохен, не бранил свою дочь за то, что знается с солдатней! Давайте, пусть тот, кто ни разу не бранил свое дитятко, выйдет и первым бросит в меня, старую дуру, камень! – Рев хожалки заполнил собой все пространство залы. – Ну же!
Воцарилась гнетущая тишина, прерываемая только дыханием и скрипом кожаных сапог.
– Он не твой сын, Йоханна, – тихо произнес Ларс. – Не твой и не наш.
Людвиг хотел было возмутиться, как произошло необратимое, то, что он позже будет видеть в кошмарах.
Его камзол лопнул. На пол полетели пуговицы, как рассыпанный неуклюжей служанкой горох. При этом низ камзола распахнулся и явил присутствующим бледное и слегка волосатое пузо виконта де Гродийяра.
…Это был конец.
В зале сперва раздался один смешок. Затем второй, третий, и вот уже дикий хохот давил на Людвига со всех сторон. Они смеялись над ним. Смеялись!.. Будто он был червем! Они смеялись, а Людвигу де Гродийяру хотелось умереть.
Насмеявшись вдоволь, люди ушли, оставив его одного с рваным камзолом и собственным уродливым брюхом. В горле стоял ком обиды, щеки горели от пережитого унижения. Собственные слуги ни во что его не ставили, хозяин оказался пустым местом. Ничтожеством.
Двери главной залы с легким хлопком закрылись. Людвиг и Йоханна остались одни. Медведица с облегчением опустила меч и схватилась за больную спину.
– Иди с ними, – произнес Вигги, чувствуя, как горло будто набили камнями. – Ну чего ты ждешь, проваливай со своими дружками! Ты же сама хотела избавиться от Эйлит!
– Не говорите ерунды, вашмилость, – отмахнулась хожалка. – Как уж я вас здесь брошу совсем одного?
– Уходи, Йоханна! Замок разрушается, вот и беги вместе с ними, поджав хвост! Хватит делать вид, что тебе есть до меня дело!
Голос Людвига прозвучал пискляво, совсем по-детски, словно он вот-вот расплачется, и от этого сделалось еще хуже. Господи, почему они просто не убили его? Почему позволили ему пережить весь этот позор?
Йоханна с горящими от ярости глазами приблизилась к Вигги и отвесила ему звонкую пощечину. Удар был не сильным, но внезапным и очень обидным.
– Посмотрите на себя, – грозно прорычала она. – Во что вы превратились? В жалкого плаксу! Вечно жалеете себя! Хотя все вокруг из кожи вон лезли, чтобы вам угодить! Я каждый день выслушивала от вас много всякого, но я не жаловалась! Так что черта с два я уйду, поняли?! И не смейте мне перечить! Все будет так, как…