Лицо старухи темнеет от злости. Кажется, Эйлит удалось задеть ее. Она сует руку в карман и только достает связку ключей, как тюремный подвал сотрясается от нового, мощного удара. Прачка закрывается руками и бежит прочь из башни.
– Черт! – кричит ей вслед Людвиг. – Старая ты стерва! А ну вернись! Сейчас же! Это приказ!
– Почти получилось, – вздыхает Эйлит. – Что дальше?
– Я не знаю, – в отчаянии восклицает Вигги и хватается за голову. – Остается рассчитывать только на себя.
Новый толчок. С потолка сыпется каменная крошка. Девчонка оттаскивает тело Вигги под лавку.
– Нужно торопиться! Вдруг башня обрушится? Я-то выживу, а вот ты…
– Что-нибудь придумаю, – бурчит Вигги.
Ничего он не придумает… И не сделает. Он совершенно бесполезен – что в теле, что без него. Они обречены.
Людвиг вылетает на замковую площадь, проверить, там ли Йоханна. Замок… они грабят его! Просто бессовестно растаскивают все имущество! Слуги уносят сундуки с тканями, бочки с вином, свертки с сырами из кладовых… Грузят все на телеги и уезжают прочь – к беззаботной жизни.
Бессовестные твари! Как так вышло? Он доверял им, всем и каждому, а они воткнули ему нож в спину. Откуда в них появилось такое чувство безнаказанности? Или оно всегда было, и стоило дать слабину, как эта гадость прорвалась наружу?
Он находит хожалку, распластавшуюся на снегу, на том же месте, где и оставил ее. Под ее головой натекла небольшая лужица крови. Черт, Йоханна! Что за нелюди такие?! Они ведь даже не отнесли тебя в тепло! Ничего не сделали! Так и оставили лежать, словно ты пыль под ногами!
Людвиг стоит, безмолвно глядя на тело медведицы. Сколько лет она помогала ему управлять замком! Сколько лет гоняла служанок, чтобы те пошевеливались; следила, чтобы прачки отстирывали простыни до сияющей белизны; проверяла кухарок, чтобы они готовили лишь те блюда, которые по нраву хозяину. Йоханна старалась чуть подсластить его горькую участь. И выходит, все это время они ненавидели хожалку так же, как и его самого?
Начинает идти снег. Людвиг поднимает голову и смотрит на небо. Если бы только он мог помочь! Тогда что? Все равно никто не видит и не слышит его.
– Ох… – доносится до него тяжкий вздох.
Йоханна! Йоханна, ты жива?
– Вот же дрянь! – бормочет медведица. – Убью ее, когда доберусь!
Она медленно поднимается и потирает ушибленную голову. Увидев это, слуги начинают быстрее кидать вещи в повозки. Вигги ухмыляется – сейчас она вам покажет! Хожалка хромает людям навстречу, изрыгая из себя ругательства. На кончиках ее пальцев уже загораются огоньки, готовые в любое мгновение поджечь противников.
– Хозяин! – ревет Йоханна. – Где вы?!
Одна повозка срывается с места и мчится в сторону ворот. Медведица успевает запустить им вслед несколько искр, но они не долетают до цели. Да что с тобой, Йоханна? Неужели из-за удара по голове у тебя что-то случилось со звездой?!
– Где хозяин, я спрашиваю?! – Голос хожалки рокочет по всему Аэнору. – А ну отвечайте! Не то я вас испепелю!
– Хватит угроз, милая. Видели мы твою магию. Ничего ты нам не сделаешь.
Прачка! Снова она! И видок какой борзый, словно и вправду не боится Йоханну. Только вот, помимо магии, хожалка обладает недюжинной силой и при желании может одним ударом проломить хабалке череп.
– Последний раз спрашиваю! – рычит медведица. Ее силуэт возвышается над Дарой, как гора. – Отвечай, не то я порву тебя в клочья!
Старуха мерзко ухмыляется – и только. Йоханна скалится и бьет ее кулаком в живот. От удара та сгибается пополам и почему-то смеется гадким припадочным смехом. Следующий удар заставляет ее упасть на снег. Изо рта старухи течет кровь.
Медведица хочет нанести еще один удар. Людвиг никогда не видел ее в такой ярости! Она просто обезумела.
– Стой, – кряхтит прачка и с трудом поднимается на локти. Сплевывает выбитый зуб и вытирает рот рукавом. – Я отвезла его в лес, чтобы он помучался подольше. Ищи там.
Нет, Йоханна! Не смей ей верить! Нет!..
Однако медведица в ответ лишь смотрит на качающиеся треугольные кроны елей. «Нет, нет, нет! – хочет закричать Людвиг. – Не ходи туда! Мы не там! Ты должна нас спасти!»
– Если ты врешь, я найду тебя.
– Зачем мне врать… Лучше поторопись, пока твой сыночек не замерз насмерть. – Прачка с трудом поднимается на ноги. – Я оставила его под кривой елью, где обычно веселятся мальчишки. Он молил о пощаде, хныкал, как ребенок…
– Заткнись, – рыкает хожалка и спешит к воротам.
Старуха долго смотрит ей вслед и улыбается. Она знает, что все равно победила.
Глава 14
Лорианна
Лорианна не помнила, как оказалась наедине с Лени в стенах собственного поместья. Кажется, просто моргнула – и вот она уже здесь. Она сидела в своих покоях, сложив на коленях руки, как послушная ученица, и считала количество кисточек на ковре у кровати.