Проводив Марту до дверей барака, попросил передать привет Августе Генриховне.
С этого дня повелось, после репетиции уходили вместе. И не могли наговориться. Заметив, как Марта топчется на месте – мерзнут ноги, принес ей на следующую репетицию валенки:
– Вот, возьмите. Чуть великоваты, но с портянками будет хорошо. Все равно лежат, я их не ношу. Так что, пожалуйста, не отказывайтесь. Берите.
– Спасибо! А то эти больно уж износились, и на подшивку не отдашь, кроме них, носить нечего.
– Вы завтра их принесите. Я подошью.
– Что вы, неудобно.
– Да я все равно вечерами ничего не делаю. Так что несите. К тому же, пусть и в спектакле, но вы моя невеста.
– Ну, если так, – улыбнулась Марта. – Все хотела спросить, вам нравится пьеса?
– Мне кажется, она о моем отце. Конечно, он был женат и поэтому, естественно, невесту у него украсть не могли, но вот характер его.
Пьеса была о гражданской войне, и написал ее завклубом Еремин. Когда ему намекнули, мол, неплохо бы к Новому году что-нибудь веселое, праздничное, а о войне поставить лучше к ноябрю, Еремин в ответ разразился длинной речью. Нельзя забывать о подвиге отцов и дедов, искусство должно служить народу, а не быть развлекательной пустышкой, мы обязаны воспитывать молодежь в духе патриотизма, чтоб наши люди не теряли бдительности и всегда были готовы к отражению вражеского нападения.
К его словам нельзя было придраться, опровергнуть, и вопрос о веселой пьесе отпал.
Алексееву досталась роль командира отряда красных, что успешно сражался с белобандитами и окружил остатки банды. Но белогвардейцы похитили его невесту – ее играла Марта – и потребовали, чтобы им дали возможность уйти, иначе они убьют девушку. Чтобы выиграть время, командир пообещал подумать, а сам пробрался в лагерь бандитов и спас невесту, получив при этом несколько ранений.
Читая пьесу, Алексеев подумал, что вся мировая литература, все мифы, сказания держатся на двух сюжетах: борьбе добра со злом и отношениях между мужчиной и женщиной. И тут же вспомнил дядю Степана Платоновича. Когда уходили на охоту на неделю-две, дядя вечерами напевал олонхо о героях, что спасали своих невест, сражаясь с одноглазыми абаасы и злыми чудовищами. И выходя в темноте из охотничьей избушки, маленький Алексеев воспринимал деревья как ужасных существ, а себя представлял героем, готовым сразиться с кем угодно, выручая из беды Маайыс. С ней он дружил с первого класса.
По ходу пьесы командиру и невесте надо было поцеловаться, в начале, когда она провожает его, и в конце, когда он вызволяет ее из плена. Еще читая пьесу, Алексеев испытал некоторое волнение от того, что ему придется на глазах у всего села целовать Марту. И сказал Еремину, что вполне можно обойтись без этого, пьеса о войне, зачем здесь поцелуи? Как зачем, удивился завклубом, пьеса – это кусочек жизни, и надо показать его в полном объеме во всей полноте жизни.
Тем не менее на репетиции Алексеев с Мартой лишь делали вид, что целуются. Еремину это не понравилось:
– Вы что, дети? Целоваться не умеете? Поцелуй должен быть настоящим, чтоб зритель его почувствовал. Не поверит поцелую, не поверит и всему действию.
– Во время показа и будем целоваться, – настаивал на своем Алексеев.
– Не во время показа, а на генеральной репетиции, – согласился завклубом.
А Алексеев подумал, вдруг Марта поняла его нежелание целоваться на сцене так, что он и в самом деле не хочет этого. И, может быть, не надо было отказываться? Эта мысль не давала ему покоя до самой генеральной репетиции. В этот день в клубе собрались все занятые в праздничном концерте: певцы, танцоры, чтецы. Просмотр начался с хора, потом отплясали танцоры, комендант Ножигов спел русские народные песни, Усманова исполнила под гитару «Колокольчики-бубенчики звенят», затем вместе с Клавой выдали частушки… Каждое выступление сопровождалось одобрительными возгласами и аплодисментами собравшихся… Но ничто не могло оторвать Алексеева от мысли, что вскоре придется поцеловаться с Мартой, и было такое внутреннее напряжение, он даже подумал, что зря согласился играть в спектакле. Надо было отказаться.
И вот настал их черед подниматься на сцену. Сначала за занавесом Ножигов своим поставленным голосом рассказал о славных подвигах красного командира, которого на последний, решительный бой с белобандитами провожает невеста…
И пока раздвигался занавес, Алексеев вспомнил, как уезжая на учебу в Якутск, прощался с Маайыс, не зная, что больше не увидит ее. И вдруг подумал, что будет, если он потеряет и Марту? И слова красного командира, что прощался с невестой, может быть, видя ее в последний раз, стали близки ему, это он прощался и Марта была его невестой… И обнимая Марту, Алексеев крепко поцеловал ее, поцеловал по-настоящему, словно и в самом деле уезжал надолго. И все поняли это, и крик Клавы: «Горько!» – остался без последствий, растворился в тишине, которую лишь через некоторое время нарушил завклубом коротким словом: