Тихие шаги, как поступь грациозного хищника, отдавались в моей голове мягким шорохом. Новое лицо раскрыло свое инкогнито и предстало передо мной во всей красе. Уверенное лицо с маской превосходства. Огненно-желтые глаза пылают в оправе черных как смоль, густых ресниц. Едва различимая улыбка приоткрывает губы, обозначая удлинившиеся клыки. Скулы на матовой коже заостренные, взгляд выразительный. Одежда свободная, больше похожая на моду русских аристократов 19 века. Точнее рассмотреть все не смогла, но и того что мне было видно, хватило с головой, чтобы выводы сами улеглись в голове, а душа окончательно сникла.
Мужчина же, обойдя меня со всех сторон, наконец, поднял свои выразительные глаза и уставился на мое лицо. На долю секунды в его взгляде мелькнуло нечто схожее с уничтожающим взрывом, но это было лишь видением, лицо осталось невозмутимым и только губы поджались сильнее, побелев и скрыв кончики клыков.
Такая реакция не осталась незамеченной. Двое, в невзрачных накидках, тут же оказались рядом и стали что-то объяснять недовольному мужчине, усердно жестикулируя.
Сколько бы я ни пыталась сопротивляться чужой воле и взять верх над телом, у меня ничего не выходило. Спорщики на меня не обращали внимания. Я была для них как вещь, что хорошо подобрана для интерьера и выгодно скрывает дырку на обоях. Вслушиваться в звуки, произносимые мужчинами, было бессмысленно. Ни единого слова не могла разобрать. Словно попала в страну, язык которой мне неведом.
Один лишь взгляд главного из этой компании в мою сторону и голубоглазый забирает меня с собой. Тело послушно следует по знакомому маршруту следом за мужчиной. Вернувшись в маленькую каморку, сосуд, наполненный моей душой, устанавливается возле каменного постамента, на котором ненужной кучей разбросана серая выцветшая ткань.
Мужчина суетливо выкладывал на соседний каменный помост разного рода приспособления. Не особо обращая внимания на лишь отдаленно чистый камень, сверху выкладывались металлические острые предметы. Все это очень походило на наши ножи и прочий режуще-пилящий инструмент. Конечно, видела я все мельком, но от этого легче не становилось и мысли были только о том, что меня собираются резать.
Кричать? Мычать? Дергаться? Возможно, это могло помочь, если бы хоть одна часть тела меня слушалась.
На месте, где отчетливо был виден след горевшего полумесяца, мужчина рассыпал сероватый порошок, который, стоило линии замкнуться, вспыхнул ярким огнем. Языки пламени дико вгрызались в пол, но не выходили за рамки контура. Рыжий оттенок огня плавно менял свои тона, преображаясь в ярко-красный, а потом и вовсе черный. Внутренняя чернота огня манила и приковывала взгляд. Я смотрела в одну точку как завороженная и не могла отвести глаз.
- Значит так. Будешь делать все, что я тебе говорю и молчать! Всегда молчать! – командная, сбивчивая, далекая речь, да еще и понятная мне, была неожиданным дополнением ко всему окружающему.
Глазами резво стала искать источник голоса. Среди серости был только единственный разумный, который мог говорить, но в данный конкретный момент, он был явно не в том состоянии, чтобы со мной разговаривать, да еще и в таком приказном тоне.
Голубые, до этого момента глаза, окрасились черной пеленой, в которой, как сливки в кофе, переливались белесые разводы. Мужчина стоял в центре горящего полумесяца и руками гладил языки пламени, не причинявшие ему никакого видимого вреда. Комнатка опять наполнилось непонятным туманом, из которого формировались силуэты, похожие на человеческие. Впадины заменяющие рот и глаза, зияли провалами, из которых веяло неприятным холодом. Тело до сих пор было неподвластно, но ощущение загробного, мерзкого смрада передавалось мне, даже за неимением чувств.
- Отвечай! – еще один приказ. Паника затапливала и только тело было невозмутимым.
- Кто? Кто со мной говорит? – срывающимся тоном, наконец, решила озвучить свою мысль. Голос слышала в голове, и отвечать решила так же – мысленно.
- Умная, – похвала, но такая гадкая. – Вопросы не задаем. Отвечаем на мои и молчим. Никто кроме нас не должен знать о досадном обстоятельстве. – Проинформировал меня все тот же неизвестный. Спорить и качать права побоялась. Непонятное что-то творится вокруг.
- Но кто… - договорить мне не удалось. Резко вспыхнувший огонь полностью поглотил фигуру мужчины, от чего перед глазами заплясали безумные видения. Крик разорвал тишину, а потом потонул в клокочущем пламени.
Стихия схлынула внезапно, отпуская свою жертву. На пол осело обгоревшее тело мужчины, бьющееся в последних конвульсиях. Хрипы и обугленные останки - все, что оставило после себя едкое черное пламя. Потрясенно смотрела на это, но сдвинуться с места, бежать, кричать и боятся, не могла. Стояла все так же беззаботно, только душа рвалась на части.