- Это не имеет значения. Просто мне было суждено умереть, а мать пошла на крайние меры, угрозами желая вернуть мне нормальную жизнь.
Я совсем запуталась в неразборчивом рассказе парня.
Окружающее пространство давно слилось в одну размытую кляксу и просто дало нам возможность пообщаться с молодым человеком, чтобы разъяснить кипящие вопросы.
Все мое внимание было полностью под властью маленького мальчика.
- Артем Борисович легко согласился взяться за операцию без документов и лишних свидетелей. В его руках были остатки моего существования, но он не бог и я все же умер. – последние слова поразили меня на столько, что все прежние знания начали переворачиваться в моей голове.
- То есть Артем сделал подпольную операцию? – мальчик согласно кивнул.
- У него не было выбора, да и доброта его души не позволила просто отказаться и бросить меня умирать, не попробовав вернуть мне утекающую жизнь. Но, как я сказал. Артем Борисович не бог. Вот только соглашаясь на операцию. Он не подозревал чем может обойтись ему моя гибель на операционном столе. – уныло продолжил Максим посмотрев на меня печальными глазами.
- Моя смерть стала платой за его оплошность – догадалась я. Парень опять кивнул.
- А вчера моя глупость стала звеном к еще двум гибелям. – завершил свой рассказ ребенок.
- Он умер. – скорее утверждала я, понимая что послужило гибелью замечательного хирурга. - Но кто второй? – На последний вопрос мальчик скуксился еще сильнее и вокруг нас начал крутится вихрь смазанных картинок.
Мягкий свет окутал наши фигуры, и следом за хороводом появилась картинка с более четкими лицами.
Та самая Евгения, что недовольно скалилась на мое счастье, сидела за накрытым романтическим столом перед Артемом и мило улыбалась.
Увидев такую умилительную картину и своего бывшего жениха в компании «подруги», поразилась, как легко сердечко воспринимает такое явление. Никакой ярости или ревности. Никаких злобных мыслей или недовольства. Только невесомое состояние и ожидание продолжения.
Смертельная часть не заставила себя ждать. Неприятные моменты, словно кто-то свыше перелистывал, но мне хватило и части увиденного чтобы сложить оставшиеся детали головоломки.
Хотя все же был еще вопрос, но по лицу парнишки я поняла, ответ останется на его совести.
- Я все поняла и не держу на тебя зла. – ни лукавила и легко согласилась простить мальчику его детское рвение добиться родительской любви. Мое время уже утекло и исчерпало себя, а парень должен получить заветное прощение, он его заслужил долгими мучительными днями, терзаясь за смерти на хрупкой детской душе.
- Спасибо… - короткая детская благодарность погрузила душу в тепло и умиротворение. Видимо этого мне и не хватало для перехода в новую жизнь.
Эпилог.
Бывает такое состояние после долгого сна, когда открываешь глаза и смотришь на окружающее пространство как в новом свете. Сознание отказывается вновь погружаться в ленивое состояние досыпания, разум готов к новым свершениям, а восстановленные силы спешно требуют занять себя даже простенькими действиями.
Тусклый свет от зашторенного наглухо грязной тонкой тряпицей окна мягко распространялся по стенам и освещал знакомую комнату.
Пустота помещения, одинокий шкаф и неясный темный силуэт в дальнем углу хорошо укрытом тенью от моего взгляда.
Рассматривала знакомое место и душа пела от радости.
Сколько я провела времени рядом с этой комнатой, сколько дней поглядывала на плотно закрытую дверь, за которой скрывался молодой некромант, сколько раз желала попасть внутрь и провести хоть немного времени рядом с этим скрытным вампиром?
И вот!
Я тут!
Тут, но опять не имею возможности подобраться к дорогому другу.
Душой завладело уныние.
Одно короткое движение и каждая клеточка моего существа покрылась неприятным мерзким зудом. Чесалось и ныло все, включая самые недоступные места.
- Что за? Какого черта? – взвыла я, когда попыталась исправить непонятные ощущения новыми движениями.
Тяжесть и бессилие навалилось огромной горой, вдавливая меня в постель покрытую бельем цвета лютиков.
Все предшествующие чувства показались мне специально подстроенными с чьей-то легкой руки.
Протяжный стон отчаяния разнесся по комнате гулким эхом, срывая клочками вязкую тишину.
- Верея? – словно прокатившийся по комнате стон пробудил кого-то, из угла донесся тихий девичий шёпот. – Верея! – второе упоминание моего нового имени было куда громче.
Тонкая хрупкая фигура медленно выплыла из скрытого тенью угла и перед моим взглядом появилась осунувшаяся и бледная Лумина.