Достигаю лестницы, подтягиваюсь слегка на руках и быстро вылезаю из воды. Топчусь пару секунд на месте, нацепляя шлепки, и не мешкая больше спешу к своим вещам.
Подхватываю полотенце и начинаю в него заворачиваться.
Одновременно с этим я чуть разворачиваюсь вправо, и…
И застываю, как вкопанная, встречаясь взглядом с умопомрачительно красивыми, и такими любимыми когда-то светло-голубыми глазами.
Боже мой.
Кислород стремительно заканчивается. Пальцы вцепляются в края полотенца мертвой хваткой.
Он не ушел вместе со всеми, он, он… Стоит в противоположенном конце открытой террасы, небрежно сунув руки в карманы. Покачивается на носках и наблюдает… наблюдает за мной из-под полуопущенных век, обрамленных темными, густыми ресницами.
На скульптурном, идеально вылепленном красивом лице безразличное выражение, не отражающее ни одной, даже самой незначительной эмоции. Абсолютно ничего. Словно бездушная, искусно сделанная по специальному заказу маска. Ленивый, скучающий взгляд также полон вселенского равнодушия.
Дыхание снова перехватывает, а вся та боль, которую успела подавить в себе и заглушить разными средствами, снова рвется наружу.
Не знаю, сколько проходит времени, и мы стоим вот так, молча разглядывая друг друга. Осознание реальности возвращается резко и только потому, что пространство вокруг словно по волшебству начинает наполняться людьми.
Парни, преимущественно загорелые красавчики, освеженные и подкрашенные девчонки. Все довольные и оживленные, многие с коктейлями в руках.
Нам приходится прервать наш незримый беззвучный диалог.
— Арин, ты все еще здесь? — вывертывает откуда-то сбоку Оксана и тут же застывает, едва кинув взгляд туда, куда смотрела я сама всего несколько секунд назад. — О… бог мой, Аринка, бог мой… он… прилетел!!!
И она уцепляется за мое предплечье. Больно впивается в мою кожу ногтями, но даже не замечает этого.
Нет необходимости спрашивать, кого она там увидела.
Не сбрасываю ее руку, наоборот. Радуюсь боли, потому что она… отрезвляет. Позволяет чувствовать хоть что-то помимо его равнодушия.
Я… не стану больше смотреть. Прошлое осталось в прошлом. Сейчас я успешная востребованная модель, независимая личность…
Мне даже хватает смелости скинуть полотенце и набросить вместо него пеньюар, благо, что он сшит из непрозрачной ткани.
Я бы и дальше делала вид, что все в порядке, но все же повернуться приходится.
Компания, разрастается на глазах, словно большой снежный ком. И теперь этот ком катит прямо на нас.
Стоять и просто игнорировать происходящее дальше становится невозможным. Да и глупо, если нам предстоит работать теперь вместе, бок о бок.
Как я вообще могла всерьез надеяться, что мы никогда не пересечемся. Когда-нибудь это все равно бы произошло. Месяцем раньше, месяцем позже…
Еще секунда всеобщей перестановки, и мы оказываемся очень близко друг к другу, практически нос к носу.
— Привет, — первой здороваюсь я.
Поднимаю подбородок повыше, смотрю на него прямо, не пряча больше глаз.
— Привет.
Голос спокойный и ровный.
Без того дикого надрыва, с каким он спрашивал, действительно ли я вот так уйду и оставлю его одного.
Без намека на жар, с которым признавался, что любит без памяти и не знает, как сможет без меня жить.
И уж конечно, в нем нет и тени той горячности, с какой он предлагал выйти за него замуж.
Ни намека на былые чувства. Ни в голосе, ни в облике, ни во взгляде.
Абсолютно спокойный, холодный и отстраненный.
Еще более красивый от этой отстраненности и недоступности. Немудрено, что девчонки выстраиваются в очередь, лишь бы только отхватить крупицы его внимания.
Но едва он проходится этим холодным взглядом по моим изгибам, проступающим через тонкую ткань пеньюара, как меня все равно обжигает.
Впрочем, он уже должно быть видел меня в одном бикини, когда я вылезала из воды… Не знаю, с какого момента он наблюдал, но скорее всего с самого начала, как я поплыла, а значит точно видел. Я еще со шлепками возилась, не подозревая, что он за спиной. Если ему было нужно, то все… практически все успел рассмотреть.
И хотя я уже много раз позировала в купальниках на камеру и почти привыкла быть на виду, от осознания, что смотрел именно он, я вся, с ног до головы, покрываюсь мелкой гусиной кожей.
— Ну что, замутим сегодня вечеринку? Барбекю, все дела, — предлагает вдруг кто-то и остальные с радостью поддерживают. Особенно Оксанка.
Она оттесняет меня от Гордея, и с ходу начинает умело кокетничать с ним.