Второе заклинание полетело в несостоявшегося насильника, когда он развернулся ко мне, тараща в темноту глаза. Ударило прямо в грудь и отшвырнуло на несколько шагов назад. Двое, что держали девушку за руки, отпустили ее и успели шагнуть вперед, становясь легкой мишенью. Я выбросил перед собой сразу обе руки, посылая по одному воздушному копью в каждого. Поморщился, когда понял, что немного промахнулся: один схватился за плечо, зато второму пробило грудь. Не смертельно, но двигаться он не сможет еще несколько дней.
Еще два шага, и я опустился на колено перед потерявшей сознание девушкой. К моему счастью, она дышала. Зажег светлячка, как смог осмотрел ее на предмет ран, убедился, что кровь не течет. Подхватил ее на руки и поднялся.
Адреналин все еще кипел в крови, когда я спускался обратно в город, предварительно позаботившись о том, чтобы ни один из тройки не смог встать до прибытия стражи. Приходилось идти медленнее, чтобы ненароком не навредить девушке. Неизвестно, по какой причине она потеряла сознание — хорошо бы, просто от испуга. Но если это случилось из-за магического всплеска, который она не смогла контролировать, последствия могли быть очень серьезными.
Как только я появился в дверях больницы, ко мне тут же бросились целительницы, указывая дорогу в свободную палату. Я бережно уложил незнакомку на белоснежные простыни и отошел в сторону, давая целительницам заняться делом. Рассказал все, что знал, и отправился к ближайшему посту стражи. С ними разговор был еще короче. Четверо крепких парней в военной форме тут же поспешили туда, где я оставил нападавших.
— Мистер Танненберг, что вы здесь делаете? — Мой наставник, мистер Келлерт, остановил меня, когда я был на полпути к больнице. — Разве вам не нужно сейчас быть с вашей семьей?
— Не волнуйтесь, мистер Келлерт, я не покину гавань не попрощавшись. — Я нашел в себе силы улыбнуться. — Но мне нужно закончить еще одно дело.
— Какие дела могут быть в такой час? Райан, вы отплываете с рассветом, а до него осталось не так много времени. В этой части империи солнце встает гораздо раньше, чем в столице.
— И все же, я должен закончить дело. — Твердо ответил я и, не дожидаясь новых возражений, продолжил путь. Обернулся через плечо. — Надеюсь, вы придете меня проводить, наставник!
Прошлое-2
В больнице было уже не так суетно, как в миг моего появления. Меня проводили в палату к незнакомке, которая пока не пришла в себя.
— Она в порядке?
— Мы не знаем, мистер Танненберг. — Младшая целительница сокрушенно покачала головой. — Внешних повреждений нет, даже шишка на голове не вскочила. Дыхание стабильное, но в сознание она не приходит.
— Она из академии, верно?
— Все так. Если я не ошибаюсь, на ней была форма стихийного факультета.
— Вы уже сообщили в академию?
— Конечно же. Как только выяснят, кто она, нам сразу сообщат.
— Могу я остаться?
Целительница коротко кивнула и вышла, прикрыв за собой дверь.
Я опустился на край постели, глядя в лицо незнакомки. Бледная кожа, искусанные губы, черные, длинные ресницы — казалось, что они вот-вот задрожат, и девушка откроет глаза. Темные волосы растрепались, и я коснулся ее лица, убирая прядку в сторону. Кто ты?
Целительницы успели переодеть девушку, и сейчас она была укрыта покрывалом, поверх которого лежали ее тонкие, изящные руки. Я коснулся прохладных пальцев, понимая, что не успокоюсь, пока не буду знать, что с ней все в порядке. Кончики пальцев девушки дрогнули, и я склонился над ней, ожидая, что сейчас она очнется. Но она лишь тихо вздохнула и замерла.
— Мистер Танненберг, вас ищут. — Тихо произнесла целительница, появляясь в дверях.
Я бросил последний взгляд на незнакомку, запечатлевая ее образ в своем сознании, и вышел.
— Мистер Келлерт, вы следили за мной?
— Не следил, а следовал, Райан. Так значит, ты ввязался в драку, стоило тебя оставить без присмотра?
— Я защищал девушку.
Под непрекращающиеся напоминания о том, что мне нужно в первую очередь думать о собственной безопасности, я дошел до резиденции вместе с наставником. Он стоял, скрестив руки, пока я не закрыл за собой тяжелую дверь.
Поспать мне не удалось. Мама никак не решалась попрощаться, так что мы так и просидели в малой гостиной за разговорами, пока небо не начало светлеть. Но пойти со мной в гавань ей не позволил отец, сказав, что теперь меня ждет год самостоятельной жизни, в которой я за все буду отвечать сам. А он лишь надеется, что я не сломаюсь в путешествии и вернусь закаленным морем и лишениями.