— А что будем делать с твоим шейхом? — произнес он ледяным тоном.
— Он совсем не мой шейх… он вообще мне никто. И ваше с отцом мнение нисколько не меняет реальности. А в реальности я никогда не давала согласия отцу выйти замуж по его приказу.
— Полагаю, он верит в то, что имеет на это право.
— Полагаю, он также верит в то, что имел тогда право отослать меня из дома, как какую-то ненужную зверушку.
— Значит, ты хочешь секса? — спросил Хоук, вскипая. — А ты не думаешь, что это может превратиться в нечто большее?
— Не волнуйся, Себастиан. Я влюбилась в тебя восемь лет назад, поскольку думала, что ты — совсем другой человек. Я никогда бы не влюбилась в мужчину, столь похожего на моего отца.
— Тогда какого черта ты хочешь меня?
— Мои мотивы — не твое дело. Вопрос состоит в том, хочешь ли этого ты.
Он чертыхнулся сквозь зубы.
— Для начала скажем так: это неплохая идея.
Он взглянул на нее, и в ней сразу вскипело желание. Какая странная реакция… Лина так хотела Себастиана все это время… Он пробуждал в ней чувственные фантазии, и они одурманивали ее.
Себастиан что-то проговорил себе под нос, но она не расслышала.
— Что ты сказал? — спросила она.
— Я говорю, что не могу поверить в это.
— Действительно?
Он посмотрел на нее так, будто она сошла с ума.
— Действительно.
— Во что же тебе трудно поверить?
— В то, что ты пытаешься шантажировать меня с помощью секса.
Лина даже не обиделась. Себастиан Хоук был стопроцентным лидером. Он всегда сохранял полный контроль над любой ситуацией. И известие о том, что она — гражданка США, выбило его из равновесия.
— Это не шантаж, а бартерная сделка. И честно говоря, более выгодная для тебя. Я же желаю всего лишь убедиться в том, что ты тоже хочешь меня.
— Ты чертовски смела.
— А ты думаешь, что принцесса не может быть смелой?
— Хочешь услышать правду?
— Это будет любезно с твоей стороны.
Он молча смотрел на Лину несколько секунд, заставив ее съежиться под его пронзительным взглядом. Но она все равно сохраняла невозмутимый вид.
Затем его губы изогнулись в полуулыбке.
— Ценю твою откровенность и готов выполнить все, что ты ни пожелаешь.
Взгляд ее скользнул по его брюкам, приподнявшимся внизу живота. Она почувствовала, что щеки ее вспыхнули.
— Согласна.
Он коротко рассмеялся:
— Догадываюсь. Однако не понимаю, почему эта ситуация так прельщает меня.
— Хм… потому что ты хочешь меня?
— Возможно. Когда невинность так бесстыдна, это возбуждает таких мужчин, как я.
— Ты уверен, что я невинна?
— Ты хорошо играешь, принцесса, но, когда ты покраснела, увидев мое возбуждение, я понял, что ты совсем не имеешь никакого сексуального опыта, несмотря на твою показную развязность.
Она прикусила губу, и предательский румянец снова окрасил ее щеки.
— Надеюсь, я тебя не обидел.
Он склонил голову набок, ожидая ее признания.
— Я до сих пор девственница. — Ему совсем не обязательно было знать, что ни один мужчина больше не прикасался к ней так, как он восемь лет назад.
Он кивнул.
— Поверь, мне надо было это знать.
— Зачем?
— И после того, как ты прочитала все эти пособия по сексу, ты не понимаешь этого?
— Ты будешь более нежным?
— Нежным я был бы в любом случае, но… да.
Она догадывалась об этом.
— Значит, мы договорились?
— Это зависит от некоторых условий.
Сердце ее екнуло в груди.
— От каких? — растерянно спросила она.
Себастиан снял пиджак. Это был строгий английский пиджак серого цвета. Почему она сосредоточила на этом внимание, Лина не поняла. Может, потому, что если бы она стала смотреть, как он раздевается, то задохнулась бы от учащенного сердцебиения.
Он освободился от галстука, и она прикусила губу, желая спросить его, что он делает, но боясь ответа.
— Лина?
— Да?
Себастиан расстегивал верхнюю пуговицу своей белоснежной рубашки.
— Каковы же условия нашей сделки?
— Э… условия?
— Да, Лина, условия. Я бизнесмен, и желаю точно знать, что ты хочешь получить в результате нашего взаимодействия.
— Я уже сказала тебе. — Неужели он намерен заставить ее повторить это вслух?
— Ты хочешь секса. Я понял это, но ты также сказала, что тебе нужно время. О каком времени идет речь?
Она сглотнула комок, пытаясь прочистить свое неожиданно пересохшее горло.
— Я точно не знаю. — И это было правдой. Лина знала только одно — одной ночи будет недостаточно. Но это был ее промах. Ведь она сама предложила эту сделку и должна была подумать над условиями соглашения.