Она вскрикнула от неизъяснимого блаженства, содрогнувшись в конвульсиях, а тело ее между тем приготовилось к следующему сладкому испытанию. Не прекращая ласк, Себастиан пальцем проник в ее лоно. Лина почувствовала удовольствие… и некоторую боль, но это еще больше возбудило ее, поскольку барьера, который, как она знала, означал ее девственность, больше не существовало.
И уже через минуту резкая боль снова пронзила ее, смешавшись с эйфорией блаженства.
Приподняв длинные ресницы, Лина посмотрела на Себастиана сквозь пелену удовлетворения, охватившего все ее существо. Она была безумно благодарна этому человеку, ведь он сделал то, что не дано было сделать никому другому.
И древнее первобытное чувство, о котором она и не подозревала, возликовало в ней.
Себастиан приподнялся, подался вперед и лег на Лину всем телом, но не стал входить в нее. Вместо этого он стал ласкать пальцами ее набухшую грудь и слегка пощипывать сосок.
— Я… это… — Девушка не могла собрать сметенные мысли, но понимала, что должно произойти нечто другое.
Однако ей было очень хорошо, да и Себастиан, похоже, также наслаждался этим. Лицо его исказилось в экстазе, а движения бедер становились все более интенсивными. Ее тело так жаждало этих прикосновений, что она почувствовала приближение еще одного счастливого момента.
И когда этот момент наступил, она услышала громкий крик Себастиана.
Ощущения были настолько острыми, что ей показалось — она может сойти с ума. И Лина цеплялась за остатки сознания, чтобы в полной мере ощутить это небывалое блаженство.
Себастиан что-то сказал ей в висок, но она ничего не поняла.
— Что? — спросила девушка блаженным голосом.
Одну секунду он смотрел на нее потрясенным взглядом, но затем лицо его обрело обычное невозмутимое выражение.
— Ничего.
— Но ведь ты что-то сказал.
— Только то, что хочу это снова повторить.
— Замечательно, ведь у нас есть три дня.
Что-то мрачное мелькнуло на его лице, но он кивнул.
— Хорошо.
Глава двенадцатая
Хоук отвел Лину на нижний этаж, в гостиную. Она свернулась калачиком на кожаном диване, и он оставил ее ненадолго одну, чтобы проверить электронную почту и сделать несколько телефонных звонков, но вскоре вернулся к ней.
Лина притягивала его, словно магнит. И это было не только сексуальное влечение — он просто хотел быть рядом с ней.
Себастиан признался самому себе, что впервые в жизни влюбился. В женщину, которая была предназначена для другого мужчины.
Только Лина не считала себя ничьей невестой. В первый день, когда они приехали сюда, она сказала, что он похож на ее отца. Возможно, в какой-то степени это так и было. Но Себастиан совсем не хотел заставлять свою принцессу выходить замуж против ее воли.
Она заявила, что никогда не сможет полюбить его из-за этого сходства с отцом, и он надеялся изменить ее мнение. Они занимались любовью, но она до сих пор называла это сексом, пряча от него какую-то часть себя. Он сходил от этого с ума, и ему хотелось разрушить существовавшую между ними преграду. Но он знал единственный способ, как это сделать, — заниматься любовью. Снова и снова.
Себастиан сказал ей, что хочет немного подождать, и тогда он попробует войти в нее. А иначе при первом их полном соединении она может испытать сильную боль.
Он считал, что первый раз не должен оказаться последним. И это должно было произойти сегодня вечером, в последний из трех оговоренных дней.
Но именно сейчас он стремился просто находиться рядом с ней. Глупо? Возможно. Но это было правдой.
А еще ему было отрадно осознавать, что она теперь гражданка США. Ведь если отец Лины утратил законное право контролировать ее, то это значит, что у них может быть совместное будущее.
Хоук сел у нее в ногах, и темные глаза девушки приоткрылись. В них светилась любовь, он был уверен в этом. Но еще мгновение — и они стали грустными.
Себастиан еле сдержал горестный вздох. Это была его вина, и он вынужден был ее признать. Первую ошибку он совершил восемь лет назад, когда покинул Лину, а вторую — четыре дня назад, когда отправился искать ее с намерением вернуть обратно в семью.
И он хотел исправить эти ошибки.
— Ты так и не объяснила мне, почему убежала от отца.
— Зачем тебе это? — спросила она, немного охрипшим от сна голосом.
— Я хочу лучше тебя понять…
Она рассмеялась:
— Женщин не так легко понять. Иногда для этого требуется целая жизнь.
Он погладил девушку по щеке.
— Скажи все-таки, почему.