Мы рассредоточились и действовали быстро. Темные поймут, чего ради эти хождения туда-сюда, и снова станут считать нас, а не монстров, врагами. Лично я не хотела больше ни с кем драться.
Мы с Авериной как-то одновременно увидели снаружи каменную лестницу и устремились к ней. Была она крутой и вела прямо на верх купола, к той самой дырище в потолке. Я полезла первая, Ава – следом, и вот мы уже стоим на вершине, с замиранием сердца наблюдая очертания острова. Было видно всё, даже бродящие там и сям стада чудовищ. У подножия скалы, возле рифов, лежало несколько кораблей. Кладбище было как раз под нами, и у меня смутно шевельнулась важная догадка. Прореха. А вдруг она не здесь, а внизу? А еще мы заметили Арона, что преодолевал последний подъем на пути к храму. С ним шли человек пятнадцать странников, и Лаура в их числе.
– Что-то будет, – пробормотала Ава. – Добром эта встреча не кончится…
– Нужно поскорее найти дыру! Ты что-нибудь чувствуешь?
– Хм… Нет. Все вроде как всегда. Только слабые отголоски даров, твоего в том числе.
– Эй! – к нам поднялась Габриэль. – Страшновато здесь, но и… погодите-ка! Там, на краю!
Она стала осторожно спускаться вниз по гладкой поверхности крыши, и смотреть на это было жутко.
– Может, не надо, Габи? – сказала Ава. – Вдруг упадешь.
– Но именно там плачет ветер! Я должна.
– Тот парень, – вдруг вспомнила я. – Он ведь спрыгнул вниз... Габриэль!!!
Словно зомби, она шла в пропасть, и сиганула бы, не сцапай я ее за ногу. Аверина схватила меня, а тут и Марк подоспел.
– Габ! – воскликнул он, утаскивая нас за что попало подальше от края. – Фрэйа, Аверина! Вы что творите?!
– Не знаю… – отстраненно отозвалась Габи. – Мне захотелось упасть. Туда, в то место, где ветер плачет.
Марк так встряхнул ее, что голова мотнулась.
– Опомнись, котенок!
Но девушка поглядела на нас осознанно только когда оказалась на земле.
– Что я сделала? – тихо спросила она. – Я… Мне что-то холодно.
Марк обнял жену, и руки его дрожали.
– Ты чуть не сиганула в пропасть, – дрожащим голосом сообщила Аверина. – Ребят, сюда идет Арон. Нам бы лучше поскорее найти нужное место.
Но поиски ни к чему не привели, и мы сгрудились на балконе, готовясь ко встрече с Первым. Не могло так быть, чтобы он сохранил дар, а потому говорить предстояло на равных. Темные, что тоже осматривали храм, нам только кивнули. Я воспринимала их теперь как попутчиков, но, стоило появиться к Арону, как он подозвал их к себе словно собак. Те, кто не так давно стояли с нами против богомолов, нехотя повиновались.
Краем глаза я увидела, как Конлет напряженно оглядывает толпу темных. Он явно искал кого-то, но, судя по всему, не нашел.
– И что же вы здесь делаете, Алеард? – спросил Первый, оглядывая нашу компанию.
– Думаю, ты знаешь обо всем от Лауры, ведь Ката читала дневник при ней, – спокойно ответил мужчина.
– Ну, не всё, только предположения. Нашли что-то интересное?
– Тебе до этого не должно быть дела, – сказал Ойло. – И перестань разговаривать так, словно между нами ничего не было. Лучше бы ты за компанию со сгустком в Пропасть провалился!
– Я над этим поразмыслю, – отозвался Арон. – Если Алеард соизволит хотя бы раз подраться честно. Заодно можно будет решить, кому в реальные миры вернуться, а кому уготована дорога в Ад.
Тут уж вздрогнули все – Алеард расхохотался.
– У тебя рука еще не зажила? – участливо осведомился он. На месте Арона я бы поостереглась связываться с человеком, который в прошлый раз едва не порвал тебя на куски. – Этот бой ничего не решит. Здесь не время и не место. Впрочем, в свой личный Ад ты можешь отправиться в любой подходящий момент. Если не доступен Промежуток, это не значит, что закрыта Пропасть.
На меня, как это часто бывало, обрушилась вся истина целиком.
– Алеард! – Мужчина посмотрел на меня, и я подвинулась ближе, не обращая внимания на недоуменные взгляды. – Мне кажется, я знаю. – И зашептала, склоняясь к его уху: – Мы каким-то образом попали на пограничный остров. Он находится меж Пропастью и реальными мирами. Трое суток здесь можно выживать, а потом темное существо найдет тебя и… не знаю, возможно, отправит на дно. За тугодумие. Прореха же находится в небе. Над кладбищем кораблей, понимаешь? Бури говорил об этом! Души, которым нужно уйти… – Я аж поперхнулась от волнения. – И прыгать надо с крыши! Это вопрос веры… нашей общей веры. Преодоление страха. Испытание на прочность. Тот парень инстинктивно самоубился!
– То, о чем мы говорили совсем недавно, – тихо отозвался мужчина. – Думаешь, это оно самое?
Согласно утверждениям Аверины, каждый бродяга на своем пути проходил несколько испытаний: Испытание Любовью, Памятью, Верой, Верностью, Страхом, Силой, Тьмой, Светом и Смертью. Кто и зачем их проводил, атальма сказать не могла. Но что они реально существовали – это правда. Мы даже подсчитали, кто и сколько прошел. Ава говорила, что не у каждого получается успешно завершить их все, и что некоторые чрезвычайно редки. Мне, например, выпало одно из таких – Испытание Памяти.
– У нас есть выбор, как умереть, и мы можем решить, когда. А если не уложимся в срок – это сделают за нас.
– Темнота сожрет?
– Или монстры. Тот парень здесь не год прожил, а всего три дня. Его просто запутали, но решение он принял верное.
– А если мы все-таки разобьемся?
Я прикусила губы.
– Нужно поговорить с остальными. Думаешь, Арон не психанет?
– Да мне на его реакцию, честно говоря, начихать, – отозвался Алеард. – Идемте! – позвал он ребят, и темным только и оставалось, что смотреть нам вслед. Арон почему-то даже не пикнул, только меж бровей пролегла складка.
На сей раз мы собрались в дальней зале, и я повторила все то, что сказала Алеарду.
– Значит, если твои догадки верны, у нас есть два дня на раздумья, – сказал Олан. – Хм.
– Я не уверена, что правильно всю информацию сопоставила, но сердце подсказывает, что нам и правда нужно решать.
– Выбрать, как умереть? – тонким голосом спросила Рута.
– Да. Или нас убьют.
– Давайте еще подумаем, – сказал Онан. – А то я как-то побаиваюсь бросаться на камни или давать себя сожрать. Может, нас просто переместит со временем?
– Вряд ли, – сказал Марк. – Здесь все и правда странно. Голода как такового не чувствуешь, и время хотя и идет, а словно застыло. Кто-то, кроме раненых, спал?
Все покачали головами.
– И не хочется, – добавил Ойло.
– Габи, а расскажи о своих ощущениях на крыше, – попросила Аверина.
– Да я просто… Не знаю даже. Словно вышла из себя. Мне захотелось этого, я знала тогда, что поступаю правильно. Сам воздух звал довериться ему. Так однажды уже было, – и она посмотрела на Марка. – И я поступила согласно велению сердца.
– Я попробую, – вдруг подал голос Конлет. – А вы уже потом решите, как дальше быть.
– Ты что, сброситься решил? – нахмурился Крис.
– Ну да. – Внезапно он улыбнулся мне. – Давным-давно я считал чувства одной девушки смешными, а ее стремление внимать голосу сердца – глупым. Но теперь я верю. Если Фрэйа сказала, что мы должны упасть, я буду первым. И даже если разобьюсь…
Одновременно несколько человек начали говорить, и Конлет невесело хмыкнул.
– Вы знаете, что меня не переубедить. Что толку сидеть здесь еще два дня? Уверен, ничего нового мы не узнаем. Не бойтесь, всё будет хорошо. Мы еще увидимся в реальных мирах.
Но я прочла по его глазам шокирующую правду: Конлет просто перестал ценить собственную жизнь. Он готов был пожертвовать собой, рискнуть ради друзей, и был бы одинаково рад погибнуть или воспарить.
Я шагнула и тихо сказала ему:
– Ты еще можешь быть счастлив. Пожалуйста, давай попробую я.
– Ну уж нет, – тихо отозвался парень. – У тебя есть Алеард и прекрасный дом. Не рискуй ими.
– Но у тебя есть родина, и друзья, и… и Нора.
Конлет сжал зубы.
– Можно попросить тебя кое о чем?
– Конечно!
– Скажи ей, что я сожалею о том, что не прикончил Хаймоса. И еще скажи, чтобы она никогда не сдавалась.