– Хорошо, но…
– Конлет! – воскликнул Эван.
– Не дури, дружище, – пробасил Онан.
– Давай еще раз все обсудим, – предложил Крис.
– Я верю Фрэйе, – повторил парень.
– И я верю, – вдруг сказала Габи. – Тем более что сама это ощутила.
Алеард обнял меня.
– Я тоже верю.
– А я боюсь, – сказал Ойло. – Но прыгну следом за Конлетом.
Мне стало жутко.
– Нет, нет… погодите! Конлет, не лезь туда!..
Мы ринулись за парнем, но до места не добрались: в большой зале Конлет сцепился с каким-то мужиком. Никто их не разнимал, хотя Арон, судя по лицу, был недоволен своим человеком.
– Тронешь ее еще раз – на куски тебя порву! – рычал Конлет. Он быстро перехватил инициативу и избивал врага со страстным упоением. – Ты. Кусок. Дерьма. Свиного!!!
Никогда не видела его таким.
– Алеард, мы должны что-то сделать! – прошептала я. – Смотри, как Арон улыбается!
Мужчина кивнул и, шагнув, крепко поймал Конлета за руку, а потом слегка придушил.
– Остынь, – тихо сказал он. – Ты его уже достаточно наказал.
– Ал, пусти меня лучше! – хрипло прорычал парень. – Я убью эту тварь!
– Не надо. Не мучь свою душу. Пусть живет. Обещаю, я прослежу, чтобы Нора была в безопасности, если мы вернемся.
Конлет отдышался и кивнул, и Алеард выпустил его. Темный валялся, не двигаясь, и хотя во мне шевельнулась неуместная жалость, мы прошли мимо Арона и его слуг молча.
– Значит, убегаете? – спросил в спину Первый.
– Нет, – отозвался Ойло, не оборачиваясь. – Это вы остаетесь.
Темные не последовали за нами, и я не знала, что они собирались предпринять. Оказавшись на куполе, мы все смотрели на Конлета. Я по-прежнему была уверена, что прореха внизу, но дрожала как осиновый лист. Парень подошел к краю.
– Здесь странно, – улыбнулся он. – Спокойно, словно стоишь возле тихой воды. Я не ощущаю высоту.
– А может, спустимся вниз и там проверим? – предложил Эван. – Я ее отлично ощущаю...
Рута вскрикнула, я ахнула, кто-то выдохнул: Конлет занес ногу.
– Фрэйа, идем, – сказал Алеард. – Мы должны видеть, – тихо пояснил он.
Как Конлет разобьется, – мелькнуло в голове.
– Прореха где-то там, – сказал Алеард, когда мы встали в ряд. – Ты права, Фрэйа. Это Испытание Веры.
Конлет оглянулся на остальных, замерших на вершине купола, потом посмотрел на нас. Пожал руку Алеарду, стоящему ближе, улыбнулся мне.
– Я вам верю, – сказал он и шагнул вниз.
Поначалу он падал стремительно, и я вцепилась в ладонь Алеарда, чувствуя, как течет по щекам… разобьется! Погибнет из-за меня! Но потом падение замедлилось, словно парень раскрыл парашют, и через несколько мгновений Конлет исчез…
Дом! Родные стены, привычные звуки, такие приятные запахи… Как же хорошо здесь дышалось! Первым делом мы пошли есть, а потом отправились спать. В мерцающей темноте, вдвоем на прохладных простынях. Как же это было приятно! А еще приятнее оказалось наслаждаться снами, несущими важные чувства. До самого утра я радовалась собственным приключениям, а после завтрака мы собрались в замке Ойло – обсудить случившееся.
Темные не могли видеть нашего перемещения, ибо в момент массового прыжка были в другой части храма. Поначалу меня мучила совесть – надо было сказать им! Но Ката перед уходом оставила дневник возле лестницы.
– Пусть попробуют догадаться, но в любом случае мне их ничуть не жаль.
– Хорошо бы они так там и остались, – сказал Ойло. – Нет, ну а что? Это не я злой, это они вконец обнаглели! С Норой мы не друзья, но после предательства Лауры всех считать трусихами! Она молодец, что отказала.
– Здорово, что Фрэйа обо всем догадалась, – сказала Аверина. – И Конлет молодец.
– Все молодцы, – проворчала я смущенно. – Кабы не Ката, нашедшая дневник, да не Габи, которая ощутила силу стихии, и не Алеард, отшивший Первого, и не Крис, который нас по мирам быстренько собрал…
– А я вот всё время валялся как бревно, – улыбнулся Кертис. – Так что, Фрэйа, один точно не молодец.
Мы рассмеялись. Единственным, кто не вернулся домой, был Конлет. Бури утешил нас, сказав, что парень не умер и не провалился в Пропасть, тогда почему он не пришел на Трогию? Я решила, что непременно должна повидать Нору, и приготовилась к тому, что девушка будет как всегда не в настроении. Как только все наговорились, мы с Алеардом отправились на Тасулу. Он пошел проведать Аймана, а я отыскала Нору. Девушка сидела на кухне в одиночестве и выглядела уставшей. Однако она так жадно слушала о наших приключениях, что позабыла вредничать и огрызаться. А когда я передала ей слова Конлета, вдруг расплакалась и убежала в свою комнату… Мне даже стыдно стало, что мы не привели парня в лабораторию. Судя по всему, они серьезно поссорились, но могли ведь и помириться! Когда я снова ощутила дар, почувствовала и любовь, что Нора тщательно прятала в сердце.
Оставалось только предложить ей помощь, но девушка отказалась. Как и я прежняя, она привыкла в сложных ситуациях полагаться на себя. А нам оставалось трудиться, защищать миры и наслаждаться жизнью на Трогии. Совсем скоро я научилась разделять сны и видения, и получала своего рода уроки для дара, когда предпочитала последнее…
…Она ждала его, надеясь на чудо. Нора хотела поблагодарить Конлета за все, что он сделал для нее. Девушка понимала, что он может вовсе не вернуться в лабораторию, и причиной тому было желание избежать встречи с ней. Она ждала долго, считала дни и ничем важным не занималась. Просто забила на все и ни с кем не общалась. Исключений было всего два: Фрэйа и Альба. Трога оказалась доброй и честной, и подробно рассказала обо всем, что случилось. Из ее рассказа Нора выделила две самые важные вещи: Конлет жутко избил Хаймоса и попрощался с ней, в последний раз признавшись в любви. Он не оставил ненависть на том острове, и вряд ли когда-нибудь снова пожелает стать ей другом. Но главная проблема была в том, что они поменялись местами. Теперь Нора хотела большего, а Конлет ее избегал…
…Он даже умереть не смог! Так хотел пожертвовать своей никчемной жизнью – и выпал в Промежуток, а оттуда в какой-то светлый мир, где было много зелени и разнообразного зверья. Он не хотел подвести Фрэйу, но был бы рад провалиться в Пропасть, где таким неудачникам самое место.
А Тасула манила знакомыми запахами и шумом прибоя. Конлет представлял, как Нора гуляет по берегу, и его охватывало одиночество. Он знал, что судьба благосклонна, что ему дан второй шанс, но не хотел им воспользоваться. Если что-то пойдет не так – а он знал, что с Норой иначе не будет – ему останется только вернуться под темное небо с единственной звездой. Пропасть уже не казалась такой плохой, а солнце – необходимым. Голод, холод и тьма. Вечность для одного. А вдруг именно к этому он шел? Вдруг для этого однажды побывал там? Уйти – и не звать на помощь. Родители как-нибудь справятся и без него…
К сожалению, Промежуток позволил ему вернуться на Трогию, а там Конлет почувствовал себя намного лучше и избавился от депрессии. Теперь оставалось решить, чем жить дальше. Если для себя одного – тогда он бы предпочел Трогию. Если помогать остальным – стоило выбрать Тасулу.
Но там была Нора. Его Нора. Он по-прежнему считал ее своей. От этой болезненной зависимости было лишь одно лекарство: Конлет должен был увидеть ее и убедиться, что девушка осталась такой же холодной и злобной.
Он пришел рано утром, засел в одной из комнаток-уединялок, придуманных Альбой. Обычно в них сидели те, кто хотел слышать шумное дыхание дома, но при этом быть незаметным. Он внимательно смотрел на происходящее с помощью дара, а, когда увидел Нору на кухне, поспешил туда.
Она выглядела странно. Не была ни грязной, ни неряшливо одетой, но впервые совершенно не позаботилась об укладке, к тому же обросла, как и он. Теперь у них были примерно одинаковые прически – волосы ниже плеч разной длины. Нора была не накрашена, куталась в серый свитер, потертые джинсы висели на бедрах. Похудела!