Но я увидела Ойло. Он шел к нам, опустив голову, за спиной болтался рюкзак. Против обыкновения походка его была тяжелой, медленной и странно напряженной. Парень остановился в двух шагах и протянул ко мне руку.
– Ойло? – насторожилась я, хватая и сжимая его пальцы.
– Прости, – хрипло отозвался парень. – Я не хотел портить вам день, но… с Крисом и Авой я уже попрощался. И с остальными тоже.
На крыльцо вышел Алеард. Он быстро спустился и взял парня за плечо.
– Что случилось? – шепотом выговорила я.
– Я увидел. Не могу рассказать обо всем… Это трудно.
– Но… Как же… Почему ты уходишь? Из-за видений? Куда? Надолго?
– Надолго, – отозвался он, глядя в землю. – Не знаю точно, куда. Так нужно.
– Ойло, – тихо сказал Алеард, – разве нет иного выхода?
– Не бойтесь. Так правильно. У вас все будет хорошо.
– Без тебя ничего хорошо не будет! – выговорила я. – Пожалуйста, не оставляй нас, Ойло! Это действительно так важно? Не хочу. Не отпущу тебя!
Он мягко сжал мои пальцы, склонился, и мы соприкоснулись лбами.
– Не бойся. Вам начертано долгие годы быть вместе. Я покажу.
Алеард сжал его плечо, и я увидела…
…Две голые попы. Совершенно очевидно, что они принадлежали незнакомым младенцам. А вот третья была мне хорошо знакома.
– Думаешь, им не будет холодно? – услышала я свой голос.
– Боюсь, как бы не было жарко, – ответил Алеард. – Кажется, они унаследовали мое пламя.
Вода – яркая бирюза океана, сверкающий песок как одна ровная горячая лепешка. Наш личный пляж, сокрытый скалами, уютный уголок для всяческих забав. Мне нравилось купаться голышом, и мальчишки обожали воду. Светловолосый радостно завизжал, рыжий подхватил…
…– Я бы хотел напомнить, о чем был уговор, – улыбнулся Алеард. Он лежал возле меня, и смотрел ласково, а пальцы перебирали мои волосы.
– Ну, так бараны же! – рассмеялась я.
– Вот именно, – кивнул мужчина. – И ни одной овцы пока что…
…– Аба! Аба! Аба-а-а! – повторяла малышка, ползая по двору за большим пушистым псом.
Мальчики – оба по возрасту лет пяти, но внешне совершенно разные – наблюдали за сестрой, играя с двумя пятнистыми котятами.
– Мама, Плакуша опять шерсть ест! – сказал светловолосый, и пришлось Алеарду забрать малышку в дом…
…Красивая девушка у водопада. Теперь-то я знала, кто она такая.
– Мам, ты пойдешь с нами купаться?
– Дождусь твоего папу, а вы идите.
Я успела увидеть мужчину – темные волосы, высокий… прозвучало имя, которое я не расслышала…
…Я вытерла лицо и поглядела на Ойло: он смотрел серьезно и печально.
– Чтобы это будущее сбылось, я должен уйти. Мне нужно искать, понимаете? Себя и свою собственную мечту. Я не хочу бросать вас, ребят, но иначе не могу.
– Как будущее может быть счастливым без тебя? – всхлипнула я.
– Ты все видела, сестренка. Я не показал своих троп, потому что теперь нам предстоит разойтись в стороны.
– Но необязательно навсегда! – отчаянно выговорила я.
– Не знаю, Фрэйа. Не могу обещать, что вернусь. Я был счастлив с вами, но теперь должен попасть в свое время. Не могу объяснить… этот поток манит, он словно создавался для меня и вскоре станет недоступен. Во мне шевелится пламя, и я должен сдержать или отпустить его. – Он подался вперед, и нас обоих обнял. – Люблю вас. Всем сердцем. Не забуду никогда. Вы – мое счастье.
– И мы тебя любим, – хрипло отозвался Алеард. – И будем ждать, сколько нужно.
– Дождемся, – прошептала я, касаясь его щеки. Слезы мешали запомнить милые сердцу черты. – Вернись к нам невредимым, и пусть тебя хранит мой дар.
Тотчас возник и заискрился серебряный шарик. Он уселся парню на плечо и застыл, только мягкий свет струился по темной ткани куртки.
– Прощайте, друзья.
– Прощай, друг…
Медленно, неохотно мы отпустили его, и Ойло укрыл густой туман. Он поднял руку, попытался улыбнуться… не смог. И мы не смогли. Последними пропали бирюзовые глаза, в которых стояли слезы, и я зарыдала, прижавшись к Алеарду и пряча лицо от солнца. Мне не хотелось света.
Так Ойло покинул родину, ушел, чтобы укрепить тропы свои и освободить наши. Так для него закончилась история о запретной родине, а для нас она только начиналась. И годы, что предстояли нам вдали друг от друга, мы старались переживать за троих, хотя я всегда пятнадцатого сентября подходила к посаженной у дома ёлке и плакала, вспоминая доброго и замечательного друга, с которым мы столько всего изведали вместе и стольким не успели поделиться…
...Он долго пробирался через необитаемые края. Без дороги, без выбора правильного направления. Когда твоя жизнь подчинена единой цели, ты идёшь к ней, не глядя по сторонам и не ориентируясь по звёздным картам. Он тащил с собой привычно оттягивающий плечи рюкзак. Было ли там всё необходимое? А что необходимо человеку, привыкшему к бесконечным одиноким странствиям? Маленькая палатка, нож, котелок, чтобы варить похлёбку, тёплая куртка и крепкая обувь... и лица любимых людей в памяти, ставшие такими же потёртыми и блеклыми, как старые фотографии.
Солнце поднималось и снова заходило за горизонт – он не считал дней, но чувствовал ход времени. Он понимал, что если не отпустит его, то сойдёт с ума. Если ты бродишь так долго, что забыл, откуда начался твой путь – это значит, тебе пора остановиться и подумать. Но он знал, что не сможет устоять на месте. Он лазал по горам и карабкался на неприступные скалы, переплывал проливы и горные реки, видел загадочное и непостижимое: всё, что скрыто под покровом ночи или прячется от жадных глаз среди густой листвы в яркий солнечный день. Это были вековые рощи и непролазные джунгли, и давно заброшенные города, и пустыни из камня и песка, и голубые лагуны у дальних берегов, и величественные водопады, рождающие радуги. Они знали его и звали его, и он отзывался.
Ни друзей, ни знакомых, ни радостных встреч. Он шёл сквозь толпу, но не принадлежал ей. Он предпочитал миры, где можно было просто двигаться вперёд, не оглядываясь и не раздумывая долго. Иногда он попадал в реальности живые и полные движения, суматошные, безумные реальности, населённые вечно спешащими куда-то людьми. Он шёл среди них, не спеша. Ему было о чём подумать.
Постепенно его дар обрел новый смысл и замер, затаился. Верил ли он в возможность той встречи, которую увидел в будущем? Мог ли точно знать, что ждёт впереди? Или всё это было сном – долгим и мучительным, непреодолимым? Кем он стал за эти несколько лет, изменился ли в лучшую сторону или к худшему? Хотел ли повернуть назад – туда, где мог обрети покой, но вряд ли обрёл бы успокоение и радость?
Он знал и помнил, и воспоминания не собирались растворяться или стираться. Они крепко держались за сердце и помогали не отчаяться, не сдаться. И более всего манил за собой такой знакомый и незнакомый образ. Образ той, которую он, возможно, обретёт через много лет, или не обретёт никогда. Потому что судьба то больно ударяла его прямо в грудь, то прижимала к себе, нежно обнимая, и он знал, что ей под силу лишить его не только памяти, но даже надежды. Вот только не обретённой любви никто и ничто не могло лишить его.
И он шёл к ней – через края, полные тайн и мечтаний, через реальности забытые и утраченные, через миры, где ещё никто никогда не бывал. И везде она была с ним – его вечность. Его вера. Его далёкая и прекрасная любовь...
Дорогие читатели! Спасибо, что были со мной на протяжении трех книг цикла "Говорящая с камнями"! В скором времени будет книга для поклонников именно этого цикла. Новых героев можно будет посмотреть в блоге. Всех вас люблю и еще раз спасибо!