– И где же Вы могли наблюдать такое? – не выдержав, кто-то из толпы подал голос.
В эту минуту господин Гаспар выглядел крайне обеспокоенным. Он еще раз посмотрел на окружавших его слушателей. Толпа ждала ответа и хранила суровое молчание. Деваться было некуда. Важные слова уже были сказаны. И тут либо не выходи к трибуне и молчи, либо иди до конца.
– Над городскими полями! – на одном выдохе громко сказал учитель.
– В запретной зоне? – этот вопрос из толпы, наполненный удивлением и одновременно негодованием, был больше похож на крик.
Понять автора выкрика было можно, ведь в запретную зону допускалась лишь небольшая группа проверенных мермов для сбора урожая. И все равно это мероприятие проводилось редко и, так или иначе, под пристальным надзором стражи.
– Да, я знаю, это опасно, – стал оправдываться господин Гаспар, – Это дикие места за границей города. Но…
– Но для Вас, конечно же, границ нету, – с издевкой в голосе прервал выступающего магистр, – Впрочем, расскажите нам обо всем подробнее.
Во время пояснения этой ситуации тишина больше ни разу не нарушалась. Когда господин Гаспар закончил, ответ последовал не сразу. Магистр Генри, нахмурив брови, какое-то время оценивающе рассматривал выступающего. А затем наконец-то заговорил.
– Господин Гаспар, Большой совет представителей горожан и ордена собирался буквально два месяца назад. Делегаты высказались по вопросу верхнего мира и было принято соответствующее решение. Оно Вам хорошо известно. Запрет на пересечение границы двух миров, как и прежде, остается в силе.
– Все так. Но ведь стали известны новые данные, – парировал мерм у трибуны, – Они вам теперь тоже известны.
– И мы терпеливо выслушали эти доводы, – не сдавался магистр, – Но всего чего хочет орден это только уберечь наших граждан от опасностей.
– Я, безусловно, признаю заслуги ордена перед жителями Химертауна. Однако …
– Однако Вам плевать на правила и запреты. Включая, разумеется, пересечения границы города. Кстати, – магистр повернул голову к совету, – надо будет устроить расследование среди пограничной охраны, касающееся этого инцидента.
– Да послушайте же вы!
– Нет, это Вы послушайте! – вступил в разговор самый старый из всех старейшн господин Маркус, – Я бы еще понял, если бы такое пришло в голову кому-нибудь из наших полудиких соплеменников. Но мы общество цивилизованных мермов!
– Вот поэтому мы и должны исследовать другой мир! – как можно с более вежливой интонацией ответил старейшине господин Гаспар.
Старейшина укоризненно посмотрел на него и покачал головой.
– Безумец.
– Решение уже принято. Наверху мермам делать нечего! – решительно и жестко подытожил магистр.
Но тут в разговор вступила госпожа Зонг – член совета и руководитель городской школы.
– Уважаемый господин Гаспар, прошу простить моих коллег за некоторую вспыльчивость. Поверьте, мы ни в коем случае не хотим Вас обидеть. Вы прекрасный учитель и исследователь, но возможно все Ваши порывы подняться наверх в другой мир исходят из Ваших… как бы это помягче сказать? В общем, Вы же двухвостый и вероятно испытываете по этому поводу смущение и пытаетесь каким-нибудь образом самоутвердиться.
От этих слов господина Гаспара бросило в краску. В отличие от большинства мермов он имел не один большой массивный хвост для полетов, а два более тонких и слабых. Подобных ему было крайне мало среди жителей города. Двухвостые стали внезапно рождаться буквально пару поколений назад. К ним постепенно привыкли, но наличие такой характерной черты у некоторых мермов все еще могло вызывать смущение в обществе.
– Я …
– Не стоит оправдываться, – продолжала Зонг, не давая опомниться оппоненту, – Двухвостым нечего стыдиться. И особенно Вам! И доказывать ничего никому не нужно. Вы же знаете, каким уважением Вы пользуетесь среди горожан. В том числе, Вы сыскали благосклонность среди членов совета, включая нашего уважаемого магистра Генри.
Магистр с несколько наигранным смирением и добротой кивнул в знак полного одобрения сказанного. Но заболтать господина Гаспара госпоже Зонг не удалось.
– Извините, но дело не в каких-нибудь там комплексах и происходящих от них амбициях. Мое желание исследовать верхний мир исходит исключительно от тяги к знанию и духа исследователя.