— Эллин?
Она повернулась к нему, ее глаза светились в полутьме. Пораженный красотой девушки, Прайс смотрел на нее, затаив дыхание. Он вспомнил сладость недавнего поцелуя и то, как она прижималась к нему. Он задрожал, испытывая необычайное возбуждение, и почти поддался желанию привлечь ее к себе, однако невинный взгляд ее глаз остановил его. Злясь на себя за то, что изменил своему намерению прежде всего завоевать ее доверие, он попытался отвлечься и возобновить разговор.
— Можно еще виски? — отрывисто спросил он.
Если бы Прайс знал, о чем думала Эллин, то не винил бы так себя. Он даже не мог подозревать, что она жаждала оказаться в его объятиях, не заботясь о последствиях. Он казался ей самым привлекательным и чувственным мужчиной, какого она когда-либо встречала. Впервые в жизни ей хотелось любви и нежности. Хотелось забыть об ответственности за Ривервуд и опереться на кого-нибудь… например, на этого мужчину. Мужчину, которого она совершенно не знала всего сутки назад.
— Конечно, — ответила Эллин, удивленная неожиданной жесткостью в выражении его лица и в тоне.
Поднявшись, она наполнила оба стакана. Внезапная вспышка молнии осветила их убежище, и за ней последовал оглушительный раскат грома. Поставив стаканы на столик, Эллин подошла к окну и выглянула наружу, где завывал ветер и бушевал проливной дождь. Она отошла от окна.
— Погода ухудшилась?
— Да, — ответила она, возвращаясь к постели со стаканами. — После этой грозы будет повалено много деревьев, а река… — Эллин снова посмотрела через плечо на шумно трепещущие занавески.
— Знаете какие-нибудь рассказы о привидениях? — насмешливо спросил он, и она хихикнула.
— Да, но этой ночью я не хочу страшных историй.
— А что вы хотите? — поинтересовался Прайс, понизив голос.
Эллин растерялась, не зная, что ответить.
— Хм… — Она сделала глоток, чтобы выиграть время. — Мне хотелось бы услышать рассказ о вашей жизни. Я только что надоедала вам рассказом о себе. Теперь ваша очередь.
— Надоедать вам?
— Нет, — сказала она со смехом. — Рассказать мне о ваших сокровенных мыслях!
— О, — произнес он протяжно, улыбнувшись Эллин, когда она снова села на пол рядом с ним.
На этот раз, однако, она повернулась к нему лицом и оперлась рукой на матрас вблизи его бедра.
— Начинайте, я вся внимание, — подбодрила она его, весело улыбаясь.
— Мне трудно начать, — пробормотал он, не отрывая глаз от ее груди.
— В чем дело?
— Ничего, — ответил он, нахмурившись.
— Если не хотите говорить… я не настаиваю, — сказала она, удивляясь резкой смене его настроений.
— Нет, нет. Что вы хотели бы узнать? — Он улыбнулся, видя ее нерешительность.
— Все. — Глаза ее сверкнули. — Все ваши секреты.
— Понимаю! — Он засмеялся и дружески взял ее за руку.
Это неожиданное прикосновение вызвало трепет во всем ее теле. Эллин смотрела на его руку с тонкими длинными пальцами и была удивлена, почему от этого вполне невинного прикосновения у нее перехватило дыхание. Она подняла глаза, и когда их взгляды встретились, казалось, время остановилось. Эллин больше не могла противиться своему желанию. Она медленно приподнялась на коленях, и их губы слились в жгучем поцелуе. Сознание ее затуманилось, и по телу пробежала дрожь. Эллин не сдержала тихого стона. Прайс нежно прикоснулся здоровой рукой к ее щеке, затем медленно убрал руку и пристально посмотрел ей в глаза. Стараясь сдерживать необычайное возбуждение, он улыбнулся ей и разомкнул объятия.
— Думаю, вас мало интересует мое детство?
— Меня интересует все, что касается вас, — сказала она простодушно и втайне обрадовалась, когда он снова взял ее за руку.
— А меня интересуете вы, — ответил он.
— Вы уже все знаете обо мне, — промолвила она, сделав глоток виски.
— Неужели? — возразил Прайс, подумав о ее женихе.
— Все самое важное. — Она взглянула на него, совершенно забыв о помолвке с Родом Кларком. Впервые за последние несколько лет Эллин чувствовала себя легко и непринужденно, и ей не хотелось напрягать свою память.
— Хорошо, тогда я тоже расскажу только то, что вам следует знать. — Он с волнением наблюдал, как она допивает виски. К своему стакану он даже не притронулся. — Я родился и вырос в Олтоне в штате Иллинойс и был единственным ребенком в семье. Мои родители умерли, когда мне было двенадцать лет. Меня взяли к себе Куперы и воспитывали как собственного сына.
— Неудивительно, что вы так беспокоитесь о мистере Купере. Надеюсь, Фрэнклину удалось узнать что-нибудь о нем.
— Я тоже надеюсь, — сказал он со вздохом и сжал ее руку. — Дома его ждут жена и маленький ребенок.
— Какой ужас для нее! Она знала, что вы оба были в тюрьме?
— Не уверен. Не было никакой почты, никаких известий. — Он сделал паузу. — Хочется верить, что ей не послали извещение о нашей смерти.
— А что случилось?
— Мы оба были в дозоре, когда южане устроили засаду и захватили нас в плен. Нам повезло, что мы остались живы, большинство других солдат были убиты, — тихо сказал он.
— А что вы делали, когда жили в Олтоне? — спросила она, стараясь сменить разговор. — Где находится этот город?
— К северу от Сент-Луиса. Это большой порт. Мы жили неподалеку от Миссури, и, пользуясь таким выгодным местоположением, я и Куп открыли собственную грузоперево-зочную компанию.
— Кто такой Куп?
— Джерико Купер, Куп — это его прозвище.
— А… — сказала она. Прайс немного помолчал, нежно перебирая ее пальцы.