Поколебавшись, она сунула в сумку книгу мисс Остен и нож для разрезания бумаги. Это его подарки, она имела на них полное право. Элиза уселась за стол и принялась писать прощальное письмо.
Но нужные слова никак не лезли в голову, а те, что приходили, как-то неохотно и медленно ложились на бумагу. Наконец письмо было закончено, вежливое, обтекаемое, почти холодное. Элиза оставила его на видном месте, он сразу увидит его. Затем крадучись, чтобы ее ухода не заметила прислуга, она спустилась по служебной лестнице и через черный ход покинула дом.
* * *На улице шел дождь, и Элиза пожалела, что у нее нет зонтика. Она не знала Брайтона, не знала, где именно располагается почтовая станция, она хотела лишь уйти как можно быстрее и как можно дальше от дома Невиллов. Надо было поскорее найти станцию дилижансов и уехать в Лондон, где легче исчезнуть, чтобы больше не видеть лорда Лайтнинга.
Элиза торопилась, направляясь к центру города, и в то же время не могла отделаться от странного и неприятного ощущения, что за ней кто-то следит. Внезапно сзади послышались чьи-то быстрые шаги, а затем раздался окрик:
— Стой!
И в следующий миг грубая мужская рука схватила ее за плечо.
— Вы особа, проживающая в особняке Невиллов, под именем Элизы Фаррел?
— Да, это я, — испуганно прошептала она.
— Мне приказано задержать вас, — пролаял высокий, в черном одеянии мужчина, от которого сильно пахло табаком и ромом. — Не пытайтесь бежать: мои люди повсюду, они держат дом и улицу под наблюдением.
— В чем же меня обвиняют? — удивилась Элиза.
— Обвинения вам предъявят в магистрате города. А теперь замолчите, а не то я заставлю вас заткнуться. Пойдете со мной сами или предпочитаете, чтобы вас связали?
Не говоря больше ни слова, слуга закона проворно вынул из кармана кусок веревки и с ловкостью, свидетельствовавшей о большом опыте в подобных делах, связал ей руки. Дорожную сумку Элизы он передал подбежавшему помощнику и потащил силой девушку за собой. Вскоре они пришли к мрачному зданию из серого камня. Это и был городской магистрат. Они вошли в маленькую комнату, где, кроме стола и двух стульев, больше ничего не было. Элиза с ужасом заметила, что ножки стульев приколочены гвоздями к полу. Сидевший за столом мужчина в парике указал на стул и велел ждать, после чего оба слуги закона удалились, заперев двери на замок.
Элиза терялась в догадках. Почему ее задержали? За долги отца? А может, за его подложный вексель? Она вспомнила о его письме, возможно, он опустился до шантажа. Вымогательство тоже было преступлением. Минуты ожидания казались часами.
Наконец заскрипел ключ и в комнату для допроса вошел мировой судья в парике вместе с помощником. Приглядевшись, Элиза узнала в судье одного из гостей, который присутствовал на обеде у леди Хартвуд.
— Ваше имя Элиза Фаррел? — начал расспрашивать судья.
— Да.
И тут же помощник заскрипел пером.
— Это имя вам дали при крещении?
— Да.
— В каком приходе была зарегистрирована запись и какая дата вашего рождения?.
— Лондон, приход Сент-Джайлс. Дата рождения — 29 ноября 1788 года.
— Вы живете в доме леди Хартвуд с прошлой субботы?
— Да.
— Вы поддерживаете случайную связь с ее сыном Эдвардом Невиллом, лордом Хартвудом, несмотря на требования хозяйки покинуть ее дом?
— Да, — еле слышно ответила Элиза.
— Правда ли, что вы выдаете себя за предсказательницу, составляете гороскопы и утверждаете, что можете предугадывать по ним будущее?
— Да, я занимаюсь астрологией, но в этом нет никакого преступления.
— Брали ли вы деньги от лорда Хартвуда за то, что доставляли ему сексуальные наслаждения, а также за то, что предсказывали будущее?
— Нет, — закричала Элиза, — не брала! Что за нелепые вопросы! В чем меня обвиняют? Я имею право знать. Нет ничего противозаконного в том, чтобы быть любовницей.
— Сейчас не время обсуждать выдвинутые против вас обвинения. Моя цель — установить факты, но скажу вам, что в Брайтоне предсказания будущего за деньги караются законом.
— Но я ничего такого не делала, что…
— Попридержите язык. Вы должны только отвечать на мои вопросы. Вы унесли из дома какие-нибудь вещи или драгоценности, принадлежащие леди Хартвуд?
— Я не воровка.
— Предъявите доказательства, — проворчал судья помощнику, и тот услужливо подал сумку Элизы. Судья по очереди вынул все вещи, а клерк тут же составил их подробную опись. Последним предметом, вынутым из сумки, был нож для разрезания бумаги. Судья поднес его, поближе к липу и пробурчал под нос: — Нож для бумаге рукоятью из золота и оникса с фамильным гербом Хартвудов. Это уличает вас в том, что вы говорите неправду. Ведь все это находилось в вашей сумке, когда вас задержали после выхода из дома Невиллов. Эти вещественные доказательства будут предъявлены суду, — И тут судья торжественно возвысил голос: — Теперь можно сказать, в чем вас обвиняют. Леди Хартвуд, проживающая по адресу Марин-Пэрад, дом 31, обвиняет вас в противозаконной любовной связи, непристойном поведении, предсказании будущего и воровстве. Ваше дело будет рассмотрено в суде во время ближайшей квартальной сессии в ноябре, а до этого времени вы будете находиться под стражей. Учитывая ваш пол, вы будете содержаться не в общей тюремной камере, а в отдельном помещении при доме констебля и оплачивать ваше содержание.