— Эй, подождите Бога ради! — крикнула ему вслед Ребекка, приглаживая трясущимися руками свои непослушные кудряшки. А потом схватилась за живот, чтобы унять мучительный спазм. Ничего удивительного: ни разу в жизни она еще не испытывала такого ужаса.
Дверь магазина хлопнула, и в глазах Ребекки мелькнуло удивление. Нет, это невероятно: человек, каким-то чудом избавивший ее от смерти, не удосужился подождать минутку и выслушать слова благодарности.
Какая невоспитанность! Ребекка расценила это как своего рода оскорбление. Она нахмурилась и мигом из очаровательной феи превратилась в разъяренную фурию. Отец долгие годы ругал ее за такое «вопиюще дерзкое» выражение лица, но так и не смог ничего сделать. Вообще-то нелегко быть дочерью священника. К тому же характер у Ребекки Хилл был далеко не ангельский, поэтому нетрудно представить, какие огорчения она доставляла своему благочестивому отцу.
Вытерев вспотевшие ладони о джинсы, Ребекка побрела к магазину.
— Ну и наглец! — пробормотала она себе под нос. Но поблагодарить незнакомца нужно — хочет он этого или нет.
А Джексон уже стоял в магазине, где отлично работавшие кондиционеры подавали прохладный воздух. Он тоже дрожал от волнения, хотя и не мог понять, что испугало его больше: вид этой женщины, нелепо топтавшейся на шоссе чуть ли не под колесами автомобиля, или чувства, которые он испытал, схватив ее. В тюрьме Джексону частенько приходилось смотреть на людей, жизнь которых висела на волоске, — так что этим его не удивишь. Скорее всего дело в другом: впервые за пятнадцать с лишним лет он коснулся женского тела. Его ладони взмокли, а сердце билось так, словно хотело выпрыгнуть из груди.
«Какая нежная… мягкая у нее кожа, черт побери!»
Джексон машинально двинулся вперед, но заурчавший желудок сразу напомнил о том, для чего он зашел в это заведение. Джексон шарил глазами по полкам в поисках чего-нибудь подходящего, а впрочем, чего угодно, лишь бы утолить голод! Он с удивлением взирал на непривычные названия закусок. Да, жизнь заметно изменилась, пока он был в тюрьме. Он взял коробочку конфет, на которой было написано «Атомные камушки», ухмыльнулся, но потом положил ее обратно на полку и отправился дальше. Ребекка нагнала его возле стенда с прохладительными напитками и осторожно потянула за куртку.
— Эй, мистер!
Джексон сразу понял, что это голос той самой женщины. Он повернулся и посмотрел сверху вниз на кукольное личико, обрамленное темно-рыжими кудряшками. Конечно, это она! Джексон изо всех сил старался скрыть свое замешательство. Ее лица он разглядеть не успел, но такие волосы ни с чем не спутаешь. Еще несколько минут назад он прикасался к ним, и в памяти до сих пор остался этот странный аромат — пыли, жары и лимона… И почему-то Джексону казалось, что такой запах очень подходит рыжеволосой незнакомке.
Отстранив ее руку легким движением плеч, он попятился. На всякий случай пока лучше держаться на некотором расстоянии, подумал он, а дальше будет видно. Между тем голодный желудок отчаянно требовал насыщения.
Ребекка попыталась выдавить из себя улыбку. В конце концов она просто обязана поблагодарить человека, спасшего ей жизнь… Но она не ожидала, что он окажется таким красивым… и таким холодным. Парень смотрел на нее сердитыми глазами, но в них таилась нерешительность.
— Я хочу сказать вам спасибо.
Его ноздри гневно раздулись, а четко очерченные губы выдавили:
— Не стоит благодарности.
Ребекка вздрогнула. Ее нервы так разгулялись, что этот рокочущий голос прозвучал в ушах, словно удар грома. На улице взревел двигатель: водитель автобуса собирался уезжать.
— Вы опоздаете, — Ребекка махнула рукой в сторону двери.
Джексон стоял не шевелясь и молча смотрел на нее. Ребекка тоже не сводила с него глаз, и с каждой секундой напряженность все росла и росла. Что-то тревожило Ребекку, и больше всего ей хотелось бежать отсюда куда глаза глядят. Но ведь этот парень спас ей жизнь, значит, нет причин его бояться.
Его губы шевельнулись: сейчас он либо заговорит, либо улыбнется. У Ребекки екнуло сердце. «Господи, — взмолилась она, — хоть бы он улыбнулся!»
Но ее надежды не оправдались.
Окинув Ребекку тяжелым взглядом, парень промолвил:
— Вам следует быть поосторожнее, леди!.. — Его голос звучал с подозрительной мягкостью.
Ребекка смутилась. О чем, собственно, он говорит? В чем смысл этого запоздалого предупреждения? Да, незнакомец был живым воплощением того, что ее незабвенная матушка называла «неподходящим мужчиной».
Кивнув, Ребекка подумала, что предостережение наверняка касалось не только беспечного поведения на проезжей части. Парень имел в виду нечто иное.
Джексон повернулся, собираясь уходить. Ребекка на мгновение представила, что сказал бы отец, увидев, как она беседует с совершенно незнакомым человеком… особенно учитывая его внешний вид и манеры. Отец не одобрил бы ее — в этом Ребекка не сомневалась, а потому, повинуясь духу противоречия, отважилась подвезти своего спасителя.
— По-моему, вы пропустили свой автобус? С удовольствием подкину вас до города — вот только починю пикап.
Джексон почувствовал, что начинает терять привычное хладнокровие. Куда его заманивает эта женщина? Чего она хочет от него? Он не знал, что ответить, но твердо решил сопротивляться ей — упорно и ожесточенно. Он научился этому в тюрьме — и потому сумел выжить.
— У меня свои планы, дамочка. И вообще черта с два я с вами куда-нибудь поеду! — резко отозвался Джексон и бросил свирепый взгляд на рыжеволосую соблазнительницу.
Трудно было сказать, кого больше ошеломила эта вспышка: самого Джексона или Ребекку, которой пришлось выслушать незаслуженную грубость.
Ее лицо окаменело, а щеки залились краской. Знай Джексон ее получше, он, конечно, поостерегся бы, увидев этот гордо вздернутый подбородок и зеленые огоньки, вспыхнувшие в глазах. Ну откуда ему знать о своенравном характере Ребекки?
— Послушайте, вы, болван! — выпалила она. — Возможно, с вашей точки зрения, моя жизнь не стоит и гроша, но мне она, как ни странно, чертовски дорога. Я обозналась, приняв вас за героя! Что ж, второй раз не ошибусь и благодарить вас больше не стану.
Не дожидаясь ответа, Ребекка круто повернулась и пошла прочь из магазина. Джексон, который поплелся следом, видел, как она стукнула кулаком по крылу пикапа и тут же прикрыла лицо руками.
В животе у него снова заурчало, однако чувство вины превозмогло голод.
— Черт подери! — пробормотал он, втайне надеясь, что дамочка просто немного распсиховалась — все-таки она чуть не попала под машину. А может, он ее так расстроил? Пожалуй, еще расплачется. — Эх, да пропади все пропадом!..
Джексон подошел к пикапу. Пар, вырывавшийся из залитого водой радиатора, уже терял силу и опускался вниз, смешиваясь с шипящими брызгами. Наклонившись, он внимательно осмотрел внутренности машины, а потом бросил свою сумку в придорожную пыль.
— У вас найдутся отвертка и пассатижи?
Ребекка вздрогнула и оглянулась. Она еще не остыла после недавнего столкновения и предпочла бы услышать, как незнакомец извиняется за свое безобразное поведение. Но, видимо, от него этого не дождешься. Придется довольствоваться весьма неуклюжим предложением помочь.
Ребекка молча вытащила из-под сиденья небольшой набор инструментов и сунула коробку Джексону. Тот отвернулся, занявшись своим делом. А Ребекка забралась в пикап и устало опустилась на сиденье. День начался чертовски скверно, а до вечера еще далеко.
Джексон, не обращая на нее никакого внимания, залез под капот.
Двигатель дышал жаром, обжигая ему лицо. Джексон стянул с себя куртку и футболку, небрежно швырнул их на свою сумку и опять принялся за работу. Пот лил с него ручьями.
Ребекка тем временем повторяла про себя десять заповедей — именно такое наказание назначали ей в детстве, когда она теряла самообладание. И хотя отец уже давно утратил свою власть над ней, привычка оказалась на удивление стойкой.