Джексон всмотрелся в опустевшую постель. На месте Ребекки неожиданно возникла Молли, с ног до головы облитая кровью. Значит, это кричала сестра, сообразил Джексон.
Из уголка его глаза скатилась слезинка, и Джексон тревожно заметался на постели.
«Не надо, Молли! Не плачь!»
Но сестра не слышала его, как и в тот роковой день, когда Стэнтон Рул окончил свой земной путь. Джексон протянул к ней руки, шагнул вперед… и вдруг споткнулся. Он опустил взгляд — и увидел изуродованное лицо Стэнтона Рула, лежавшего на полу…
Глаза Джексона мгновенно открылись, и он сел на постели. Пот градом катился с его лица, все тело содрогалось.
— Господи Иисусе! — пробормотал он, отирая лоб трясущейся рукой. — Черт бы тебя побрал, Стэнтон! Когда же ты оставишь меня в покое?..
Он проковылял в ванную, чтобы умыться, а пронзительные вопли по-прежнему эхом звенели у него в ушах. Джексон вдруг замер и насторожился. Он уже проснулся, но явственно слышал чей-то плач.
Кричал ребенок… Отчаянный зов о помощи доносился откуда-то с верхнего этажа. Короткие пронзительные взвизгивания иногда перекрывал хриплый, отвратительный голос разъяренного мужчины. Джексон напряженно вслушивался. Вот упал стул… разбилось стекло… А ребенок все плакал и плакал, моля защитить его, но никто не вмешивался.
Джексон побледнел, поняв, что происходит. Из комнаты над его головой донесся громкий, отчетливый звук удара: тяжелая ладонь с размаху врезалась в детскую плоть. Джексон содрогнулся, словно пронзенный болью. Он никогда не встречался со своим соседом, но подобный тип людей был ему отлично знаком.
— Ах ты, сукин сын! — прошептал Джексон, бросаясь к двери и на ходу сдергивая со стула джинсы.
Он еще не знал, как поступит; бессвязные мысли вихрем кружились в голове. Конечно, влезая в чужие дела, запросто можно навлечь на себя новые неприятности. Но одну вещь Джексон помнил твердо: когда-то он сам слезно взывал о помощи, и никто не пожелал его услышать. Никто не пришел.
В коридоре было темно: или все лампочки перегорели, или их стянул кто-то из жильцов. Ступая по шершавому полу босыми ногами, Джексон поморщился, но тем не менее быстро добрался до площадки и бегом поднялся по лестнице, перемахивая через две ступеньки разом.
Отыскав нужную дверь, Джексон ринулся к ней, и в тот же миг ребенок закричал снова. Джексон с размаху ударил в дверь кулаком, так что петли задребезжали, словно от удара молота. Он сделал глубокий вдох, стараясь унять кипящий в груди гнев.
В комнате вдруг все стихло. Но тишину тут же разорвал очередной мощный удар Джексона. На сей раз ответ не заставил себя ждать.
— Кто там? — грубо выкрикнул мужской голос.
— Санта-Клаус, мать твою! Открывай дверь, пока я ее не вышиб!
— А я вот сейчас вызову легавых! — заорал негодяй. Язык его слегка заплетался, и Джексон понял: его незримый противник пьян.
— Меня это устраивает, — спокойно ответил он. — Позвони-ка заодно и в «Охрану детских прав», приятель.
В ответ Джексон услышал приглушенные ругательства и, затаив дыхание, стал ждать. Наконец послышался звук открываемого замка. Джексон вздрогнул, только сейчас сообразив, что может оказаться перед дулом пистолета. Он машинально отступил в тень. Дверь отворилась.
— Что тут за благодетель шныряет ночью по чужим квартирам? — прорычал мужчина, всматриваясь во мрак коридора.
Джексон готов был дать голову на отсечение, что одежду этот человек не менял, пожалуй, целую неделю. Солидное брюшко некрасиво выпирало из перепачканных брюк; на рубашке осталось всего две пуговицы, так что волосатое, давно не мытое тело было выставлено на всеобщее обозрение. Мужчина стоял босиком в дверном проеме, пьяно покачиваясь. Продолжая вглядываться в темноту, он постукивал по косяку полупустой бутылкой.
«Отлично, пистолета нет, только бутылка!» — подумал Джексон и решительно шагнул вперед.
Испуганный внезапным появлением незнакомого человека, мужчина отшатнулся. Бутылка звякнула об дверь. Да, пьянице было чего пугаться: Джексон Рул оказался выше его на добрых шесть дюймов.
Распахнув дверь пошире, Джексон бесцеремонно втолкнул мужчину в комнату и едва не задохнулся от тяжелого, тошнотворного запаха.
Коробки из-под пиццы были полны объедков, уже успевших покрыться плесенью. Высились горы немытых тарелок; помойные ведра были переполнены, и мусор вываливался на пол. А в углу Джексон разглядел ребенка, пытавшегося спрятаться в полумраке, подальше от света лампы.
— Иди сюда, малыш, — ласково сказал он. — Дай-ка мне посмотреть на тебя.
— Оставайся на месте! — грозно проворчал мужчина, ткнув полупустой бутылкой из-под виски в сторону малыша.
Джексон крепко ухватил пьяницу за воротник и как следует встряхнул, чтобы его слова получше дошли до замутненного алкоголем сознания.
— Нет, это ты оставайся на месте! — предупредил он. — А я хочу взглянуть на мальчика! — И уже другим, мягким тоном продолжил: — Я ничего плохого тебе не сделаю, малыш. Скажи, как тебя зовут?
— Фредди, — прошептал ребенок, еще не решив, кого из двух мужчин ему следует бояться больше.
— И сколько же тебе лет, Фредди?
— Шесть.
Услышав это, Джексон содрогнулся.
— Что ж… рад с тобой познакомиться, Фредди. А меня зовут Джексон. Как я понимаю, мы с тобой соседи.
Малыш поднялся на ноги и, сделав шажок, вышел на свет.
Он весь был покрыт синяками, старыми и совсем свежими; из пореза под глазом текла ярко-красная струйка, смешиваясь с кровью, сочившейся из разбитого носа. Нижняя губа так вспухла, что удивительно было, как мальчишке удается говорить. Одежонка мешком болталась на его тощем, костлявом тельце.
— Я тебя знаю, ты ездишь на «харлее», — прошептал ребенок и провел ручонкой под носом, размазывая кровь по щеке.
Джексон смотрел на него долго и внимательно, чувствуя, как в груди закипает ярость. Потом повернулся к пьянице, которого по-прежнему цепко держал за воротник.
— Вот что, мистер: я с вами не знаком, но отлично знаю, чем вы кончите, если не перестанете избивать своего сына!
— А я ему не делаю ничего такого, чего мой старикан не делал со мной, — заплетающимся языком ответил мужчина и попытался ударить Джексона по голове бутылкой. Но конечно, промахнулся и шлепнулся на зад, потеряв равновесие, — не без помощи Джексона. — Ни хрена ты не понимаешь, — пробормотал он.
— Еще как понимаю! — шепнул Джексон, присаживаясь рядом с ним на корточки. Он кивнул на малыша, внимательно наблюдавшего за ними. — Видишь маленького Фредди? Так вот, в один прекрасный день он станет взрослым… Так и со мной произошло когда-то. И вот тут, пьяная морда, ты будешь иметь дело уже не с мальчишкой, а с мужчиной. И маленький Фредди вполне может разнести к чертовой матери твою башку… Во всяком случае, я именно так поступил со своим папашей.
Даже в тусклом желтом свете лампы Джексон увидел, что пьяница пристально посмотрел на своего ребенка и побледнел.
— Ни хрена ты не…
Джексон зловеще улыбнулся, и мужчина замолчал, не договорив.
— Ошибаешься, приятель. Папашу я отправил в ад, где ему самое место! Правда, пришлось заплатить за это пятнадцатью годами жизни! Но я бы и сейчас не отказался сделать то же самое.
Мужчина сидел на полу, покачиваясь и понемногу переваривая слова Джексона. А тот резко выпрямился — он больше ни минуты не желал находиться в этой комнате, слишком уж похожей на помойку.
Пьяница поднял глаза, и ему вдруг показалось, что этот здоровенный парень ростом под два метра.
— И чтобы больше я не слышал криков этого мальчика! — предупредил Джексон. — А в случае чего мигом позвоню и легавым, и в общественные организации, и всем сердобольным людям в Новом Орлеане. А уж когда они за тебя возьмутся, о виски придется забыть. Если что и будешь сосать, так только собственный… хм… большой палец.